Небеса в огне
Шрифт:
Осознание этого обрушилось на меня, грозя испепелить дотла, поэтому отрезвляющие слова дракона прозвучали очень вовремя:
— Если ваше заявление имеет под собой основания, местари Ильеррская, я с этим разберусь. Прошу, — Даармархский распахнул дверь в свой кабинет. — Увидимся завтра, Ян.
Я шагнула внутрь в странном подобии транса. Возможно, похожего на тот, в который пустынные шаманы вводили себя перед тем, как вливать себе кровь драконов. Судя по дошедшим до нас знаниям, это было невыносимо болезненно: еще бы,
— Я уже говорил, что ты играешь с огнем, Теарин, — жесткий голос за спиной.
— Я родилась в огне, — как ни странно, мой голос звучал спокойно. Даже когда я обернулась и встретилась взглядом с величайшим драконом Огненных земель. — Я не рассказывала тебе об этом, Витхар, но в ночь, когда я родилась, в Ильерре вспыхнуло небо. Это была первая серьезная угроза правлению моего отца: заговорщики спровоцировали налет, и он вынужден был покинуть дворец, чтобы защитить город. До мамы пытались добраться, но верные отцу хаальварны защитили ее ценой собственных жизней. Поэтому мы сейчас с тобой говорим.
Каждое слово падало в протянувшееся между нами напряжение камнем.
Не знаю, зачем я вообще об этом заговорила: наверное, просто устала молчать.
— Я выросла во дворце, но моя юность закончилась с переворотом Горрхата. Я не боюсь огня, если ты еще не понял. Не боюсь, но я не смогу призвать дракона. Мы оба прекрасно об этом знаем, тогда зачем?
Я смотрела ему в глаза, потому что мне действительно важен был этот ответ. Смотрела, раскрывая себя, как никогда и ни перед кем.
Взгляд, полный огня, потемнел.
Лишь на миг, чтобы взорваться яростью пламени, отозвавшегося в самом сердце, когда дракон шагнул ко мне.
— Возможно, затем, что я не хочу с тобой расставаться, Теарин? — ладони, коснувшиеся моих плеч, сейчас тяжелыми не были. Напротив, окутав их жаром, текущим по коже, дарили ощущение его силы. Не подчиняющей, а способной сокрушить целый мир, если кто-то сейчас попытается отнять меня у него. — Когда ты упала…
Голос его стал низким и хриплым.
— Те несколько мгновений, что я был человеком, были самыми долгими в моей жизни, — его пальцы скользнули по моей щеке в короткой ласке, но куда пронзительнее были слова.
— Больше не считаешь, что я хотела свести счеты с жизнью? — тихо спросила я.
— На миг мне так показалось, — так же низко и хрипло произнес он. — Но только на миг. Свести счеты с жизнью — это не про тебя. Ты так ярко горишь, Теарин… Так ярко, что я схожу с ума от твоего пламени, которое даже сейчас бьется во мне.
Сейчас во мне тоже билось пламя. Не знаю, как — то ли от близости Витхара, то ли полузабытыми ощущениями, но я чувствовала бегущий по венам огонь, как если бы таэрран стала просто кошмарным сном.
Это ощущение было коротким, но таким сильным, что я подалась вперед, позволяя себе чувствовать
Никогда раньше я не чувствовала себя настолько полной, настолько сильной, настолько живой.
И целовала я его, как никогда раньше, забывая обо всем.
Падая в сильные руки, как в пропасть, чтобы снова взлететь вместе с ним. Чтобы только чувствовать его губы, раскрывающие мои.
Его жесткие пряди под пальцами, сильные удары сердца под ладонью.
Так яростно и остро, что хриплый мужской стон, перешедший в рычание, отозвался во мне:
— Моя, Теар-р-рин. И так будет всегда.
Всегда.
Воздух, показавшийся почти ледяным, уколол губы, приводя в себя. Мои ладони лежали на груди Витхара, а сама я почти лежала в его объятиях: прогибаясь, подчиняясь силе его рук, позволяя ему вплавлять меня в себя. Повторять его тело, становясь с ним единым целым.
Понимая, как отчаянно мне этого не хватало.
— Когда закончится отбор, ты останешься в Аринте. Если пожелаешь, у тебя будет собственный дом.
Что?
— Ты ни в чем не будешь нуждаться, Теарин. У тебя будет все самое лучшее.
Вряд ли что-то могло отрезвить сильнее этих слов.
Отрезвить и ударить наотмашь, как ледяной вихрь. Впрочем, ледяному вихрю здесь было неоткуда взяться, не так ли?
Только огненному, и он снова сжимался на моей шее удавкой таэрран.
Уперлась ладонями ему в грудь, отступая.
— Разве вы не распустили гарем, местар?
Удивительно, но голос даже не дрогнул.
— Мне не нужен гарем, — ноздри Даармархского шевельнулись. — Мне нужна ты.
— В качестве кого?
— Моей женщины.
Губы пересохли и пылали, но я боялась их облизнуть. Слишком горьким оказался поцелуй, который еще несколько мгновений назад был самым желанным на свете. Впрочем, на свете я живу не первый день, и не могла не понимать, что вряд ли мне сообщат загадочный способ призвать дракона с запертым пламенем. Глупости, которые собрались в моих мыслях после его слов «Я не хочу с тобой расставаться», не имели ничего общего с реальностью.
Как же горько.
— А если я откажусь?
Ответ на этот вопрос я уже знала.
— Я не отпущу тебя, Теарин.
Да, я была права. Приставка «местари» — всего лишь блеск дешевой позолоты, которую легко стереть тряпкой за несколько раз.
— Думаю, наш разговор несколько затянулся, — с трудом сдерживаясь, произнесла я. — Хотя вы так и не ответили на вопрос по поводу неравных условий, он уже не имеет силы. В Даармархе ведь не существует иных законов, кроме вашего слова, местар.