Небесная дева седьмого Велента
Шрифт:
После смерти первой жены отец влюбился в мою мать без памяти и взял в жёны дочку обнищавшего баронета. Так, я стала одной из прекрасных цветов дома Илин. Приёмная дочь герцога славилась своей красотой на всю столицу, и моей руки просил даже младший сын королевского секретаря. Умница, красавица, некромантка с огромным запасом маны и при этом скоромная и воспитанная леди, не позволившая себе ни одного скандала или неуместного поведения. Истинная леди, которой пророчили прекрасное будущее и место королевской невесты.
И
Мы росли в роскоши, достатке и горя не знали. Пока не пришло время поступать в академию магических искусств. Вот там-то и выяснилось, что между мной и сводной сестрой есть одна маленькая, но очень существенная разница. Я оказалась магически одарённой девой, которую причислили к лику небесных и подарили статус избранной богом Велентом. Так, я стала небесной девой седьмого божества Велента, а моя сестра – бесполезным отбросом, на которого профессора и одногруппники практически не обращали внимания.
Слабенький элементалист с магией ветра не впечатлял никого. Таких в каждом уездном городке набиралось с три десятка и каждому приходилось сражаться за место под солнцем. А вот у каждого из десяти богов нашего мира было лишь три девы: небесная, земная и святая. Пусть я и получила младший статус, но это было почётно. Возможно, Эллиния бесилась из-за этого и не желала иметь со мной ничего общего. Но я никогда не задевала сводную сестру и относилась к ней так, как приписывал этикет. А вот старшенькая ничем не гнушалась.
Я молчала, терпела и вновь молчала. Ведь прекрасно понимала, что я не имела к герцогу никакого отношения. Простая приёмная дочь погибшей второй жёны. Даже не герцогини, а простой жёны. Так что прав возмущаться у меня не было. Но сестре не нравилось буквально всё. По её мнению, я должна была сдохнуть вслед за матерью и не мозолить глаза обществу, притворяясь прекрасной розой семьи Илин. От такого отношения становилось тошно. Но я продолжала молчать и мирно существовать. Никогда не высовывалась и, кротко выполняя те требования, которые ко мне предъявлял отец и вся приёмная родня.
Но чем старше мы становились, тем отчаяние и жёстче начинала поступать сестра. Её, буквально, всё выводило из себя. И так постепенно мы дошли до того,
Вот только одна из работниц борделя под присягой дала показания, что я сама пришла к ним и продала свои половые выделения для производства кукол. Я от такой наглости свалилась в обморок, а вот отец поверил, так же как и половина аристократов. Потом-то я узнала, что чёртова Эллиния распускала слухи о моей непорядочности, и что за звонкую монетку дева может ножки раздвинуть перед всеми желающими. Но для моей чистой, невинной и ранимой души, те слова показались приговором. Я едва не пошла топиться в пруд. Благо отец отловил, налупил по заднице и запер в комнате на три недели.
Все мои клятвы и заверения в том, что это неправда и меня подставили, не дали никаких результатов. Каждый тыкал в меня пальцем и говорил, что простолюдинка с крошечным титулом не может быть герцогской розой. И меня вышвырнули. Обтёрли об меня ноги. Попользовали пару раз и избавились. А наглая рожа принца мне потом пару лет в кошмарах снилась. Потом, кое-как смирившись со всем, я решила отомстить. Попёрлась на ближайшее кладбище, дабы устроить им марш мертвечины, но напутала с заклинанием и воскресила Михеля.
Чёртова пакость не пожелала быть упокоенной даже рукой создателя и жила себе вполне комфортно, за пару лет превратившись из трупа, в феноменальное сходство с портретом магистра высшей некромантии, который устроил кровавую резню в королевстве. Ну, собственно, с такой судьбой, я даже не удивилась, что смогла накосячить настолько качественно, что от этого пробирало на истерику и смех. Теперь же мой верный слуга выполнял всю грязную работу и служил средством массовой истерики, когда при попытке убить моего защитника, наёмники натыкались лишь на гнилое нутро и чёрную, дурно воняющую кровь. Их жизнь к войне с некромантом не готовила, и раздел по поднятию нежити, они попросту не изучали.
Так, тихо, мирно моя жизнь возвращалась в приемлемое русло и переставала напоминать драму одной актрисы из погорелого театра. Я нашла своё место под солнцем. Открыла небольшое детективное агентство и при помощи мелкой нежити искала то, чего не могли найти даже лучшие поисковики на свете. Кому как не трупам чуять живых. Так что бед и горя я не знала. Отец пытался пару раз со мной связаться, но письма я сжигала сразу же, как те приходили ко мне домой. От денег отказалась, да и от фамилии тоже. Ни к чему она изгнанной отшельнице.