Небесная игрушка

Микульский Владимир

– Вот это класс стрельбы! – восхитился Майкл.

– Еще бы! – довольно сказал Руни, – это, скажу тебе я, сложно – попасть веером в три отдельно стоящие небольшие цели практически без временного интервала между выстрелами. Здесь нужны длительные тренировки.

Между тем суслики заметались на пригорке, некоторые из них бросились к убитым сородичам. Руни протянул винтовку Майклу.

– Теперь твоя очередь.

– Да не буду я позориться! – отмахнулся было Майкл.

– Да ладно, я же не требую от тебя невозможного! Посмотри, какой экземпляр! Просто попади в него!

Майкл и сам видел толстого жирного суслика, на которого указывал Руни. Тот стоял там же, на пригорке, немного в стороне, и смотрел в сторону метавшихся сородичей. В оптический прицел видно было просто отлично. Майклу казалось, что он видит даже выражение физиономии суслика, когда тот поворачивал голову в сторону стрелявших

людей. В следующий миг он плавно нажал на гашетку. Неожиданно сильная отдача толкнула его в плечо так, что стало больно.

– Прижимать надо сильнее, это мощное оружие, – заметил Руни.

– Ну ладно, я пошел, – отдавая винтовку, сказал Майкл.

Ему было как-то не по себе.

– Кстати, ты неплохо попал, – глядя сквозь оптический прицел, сказал Руни.

Майкл медленно шел по направлению к звездолету. И, пока он не перешел речку, сзади один за другим гремели выстрелы. Руни упражнялся в стрельбе по живым мишеням.

Майкл, не спеша поднимаясь на невысокий пригорок, отделявший его от звездолета, размышляя о том, куда мог отправиться с этой чудесной планеты злополучный пропавший экипаж, успел отойти от реки менее полукилометра, когда до его слуха донесся характерный треск льда и вскрик Руни. Майкл резко обернулся. С небольшой высоты пригорка он отчетливо увидел ровную гладь льда, покрывшего реку, полынью в ней и человека, пытающего выбраться из воды на кромку льда. Лед обламывался, человек срывался вниз, выплескивая на чистую искрящуюся под солнцем поверхность потоки воды, но снова и снова пытался выползти на лед, распластываясь на нем всем телом, как их и учили на тренировках по выживаемости. Винтовки за плечами уже не было, видимо, сорвалась с плеча в самый первый момент и ушла под воду.

Замершие на окрестных пригорках суслики внезапно засуетились и толпами бросились к растущим неподалеку кустам. Но это транзитом проскочило в глазах и сознании Майкла, не оставив следа.

– Молодец, – мимоходом про себя отметил Майкл действия Руни, – не растерялся… Я бегу! – изо всей силы закричал он, а ноги уже сами несли его тело к реке со всей возможной скоростью.

Он успел преодолеть три четверти пути до полыньи, когда Руни окончательно выбрался на лед и, осторожно двигая руками и ногами, начал отползать от края льда. Выбрался со стороны полыньи, обратной приближающемуся Майклу. Из-за ближайшей к Руни кочки внезапно выкатился большой ярко-желтый ковер и на большой скорости помчался к нему. Удивленный Майкл едва не остановился, разглядев, что это был за ковер. Множество сусликов уцепились за большую длинную жердь, бывшую до этого толстым отростком какого-то местного древовидного куста, которому они с Руни так и не удосужились дать название.

– Когда только успели свалить его? – промелькнуло в голове Майкла.

Одни суслики зубами и коготками уцепились за один конец самой жерди, другие уцепились за первых, и вся эта живая конструкция с далеко впереди торчащим концом жерди стремительно неслась к ползущему по льду Руни. Тот смотрел вниз, не видя приближающихся зверьков. Майкл на бегу что-то отчаянно закричал. В этот момент свободный конец жерди уперся в успевшего на десяток метров отползти в сторону от полыньи Руни. Суслики не прекратили движение, и, через мгновение столкнув Руни снова в полынью, отскочили назад, по-прежнему мертвой хваткой сжимая свою жердь. Он попробовал было схватиться за край льда руками, но суслики жердью решительно сбили руки с края льда.

Ничего не понимающий Майкл был уже совсем рядом, когда ему под ноги внезапно подкатились сразу несколько сусликов. Запнувшись за них, он упал, и тут же боковым зрением увидел подбегающие толпы сусликов, каждый из которых тащил длинную жердь. Майкл попытался увернуться, но жердей было много, и через несколько мгновений он, проехав лежа по льду пару десятков метров, толкаемый живым бульдозером, подняв фонтаны брызг, тяжело ухнул в холодную воду. Дно водоема оказалось совсем рядом, в сантиметрах под ногами, но все же стать на него и отдышаться было невозможно. Течение было слишком сильным, а вода слишком холодной. Руни в полынье уже не было. Следующие несколько минут были затрачены на в общем-то бесполезную борьбу. Поняв это, страшно замерзший Майкл просто опустил голову и перестал сопротивляться. Течение тут же утащило его под лед, перевернув вниз лицом. Вода была чистая, исключительно прозрачная. И остатками зрения и сознания он все-таки успел ухватить лежащие на дне рядом два охотничьих ружья и даже успел удивиться, откуда взялось второе, и вдруг понять, что и, главное, почему, произошло, когда сознание окончательно покинуло его.

3

Вскоре тысячи небольших пушистых зверьков копошились рядом с гигантскими

стабилизаторами уходящей ввысь иглы звездолета, быстро углубляя в мерзлом грунте выемку сложной конфигурации, постепенно превращая ее в огромную глубокую яму, контурами повторяющую его обводы. Для постороннего наблюдателя это было бы удивительным зрелищем: с одной стороны, огромные толпы странных небольших зверьков суетятся, тонко попискивая, бестолково бегают туда-сюда, а, с другой, яма непрерывно растет, увеличивается исключительно грамотно и целенаправленно. Наконец, зверьки, судя по всему, закончили работу и столпились по краям котлована, начинающегося из-под самих стабилизаторов. Лишь некоторые из них оставались в глубине ямы. Вдруг все зверьки разом перестали попискивать и повернулись в сторону межзвездного исполина. Наступила тишина, лишь ветер свистел, огибая могучий металлический корпус. Тут же из ямы выпрыгнули остававшиеся там зверьки, очевидно, закончив какие-то последние штрихи. Еще через мгновение под одним из стабилизаторов внезапно просел грунт. Звездолет вздрогнул. И в ту же секунду грунт просел под другими его опорами. Острый шпиль звездолета описал гигантскую дугу, и он с грохотом рухнул точно в вырытую для него могилу. В воздух поднялись клубы пыли. Когда они под действием свежего ветерка рассеялись, ничего, напоминающего об огромном транспортном средстве пришельцев, на поверхности уже не было. Звездолет лежал глубоко в яме, попав точно туда, куда и было первоначально задумано его поместить. Даже стены ямы не обвалились, хотя сотрясение от падения многотысячетонного тела было значительным. Но… В одном месте все-же была небольшая осыпь, но как раз там и не было ни одного зверька, как будто они знали, что именно там может обрушиться грунт. Внимательный наблюдатель первоначально отметил бы, что грунт здесь менее уплотнен, чем в других местах. Судя по всему, сравнительно недавно здесь его перемещали с места на место. Далее он увидел бы, как порыв налетевшего ветра столкнул с образовавшегося внизу маленького песчаного холмика легкие песчинки, обнажив небольшой фрагмент блестящей металлической поверхности с выбитым на ней вензелем – буквой «N» в характерных завитушках.

Еще через несколько мгновений зверьки снова пришли в движение, сноровисто засыпая огромную котловину. Откуда-то появилась туча, нарушив ясную голубизну чистого до того неба, но вскоре величаво уплыла прочь, устилая под собой землю белым пушистым свежевыпавшим снегом. Когда солнце коснулось края горизонта, практически ничего уже не указывало о драме, разыгравшейся в этом месте, где глубоко под землей лежали рядом два космических корабля, по стечению обстоятельств опустившиеся в разное время практически в одном и том же удобном для посадки месте. Лишь ветерок бестолково носился по открытому пространству, снежной поземкой прикрывая и без того уже заснеженное пространство.

Их нельзя было оставлять в живых и отпускать с планеты, существ с других миров. Ибо они привели бы сюда за собой других, таких же, как и они сами. Кровожадных, убивающих ради своего удовольствия. Первое такое решение Планетарного Совета, принятое не так давно, несколько оборотов планеты назад, вызвало ожесточенные споры его сторонников и противников. Высказывался каждый, одновременно слыша внутри себя миллионы голосов других (кто виноват, что именно по такому пути пошло развитие жизни на этой планете?). Тогда никому из них и в голову первоначально не могло прийти, что можно мимоходом истреблять живых беззащитных существ, когда вдруг пришельцы с большого расстояния при помощи блестящих трубок стали убивать жителей планеты, убивать просто так, для развлечения. И когда то же самое повторилось с прибытием следующих пришельцев, окончательно стало ясно: подобные существа никогда не должны узнать о существовании этой планеты. Должны исчезать и они сами, и их транспортные средства. И это было сделано. И будет сделано впредь. Во имя жизни.

Чудь-озеро

Ивану Антоновичу Ефремову, выдающемуся

писателю-фантасту, посвящается.

1.

Клубы пара, вырвавшись из открывшейся двери бани, стоявшей на отшибе, на уступе берега реки, рванули было ввысь, в морозное чистое уже вечернее небо, но тут же, намертво схваченные холодом, упали на землю в виде пушистых снежинок, свидетельствуя, что мороз нешуточно взялся за свое зимнее дело. Из распахнутой двери выпрыгнул совершенно голый человек, промчался десяток метров до ближайшего сугроба, нырнул в него, тут же выскочил и опрометью кинулся обратно. У подходивших к бане по узкой вытоптанной в снегу тропинке четверых разновозрастных человек, несущих под мышками березовые веники и видевших все это собственными глазами, даже захватило дух.