Небесная музыка. Солнце
Шрифт:
Время продолжает медленно двигаться вперед.
– Зря пришли? Мунлайт не приедет? – спрашивает сидящий рядом зеленый юнец из «Нью-Корвен Мейл», газеты с большим тиражом, которая постоянно дискредитирует себя фейковыми новостями. Маршалл презрительно называет такие «газетенками». Он, конечно, роется в чужом грязном белье, и роется тщательно, но он всегда уверен в том, что пишет.
– Надеюсь, что приедет, Том, – отвечает Маршалл, поигрывая шнуром от бейджа, на котором значатся его имя и издание, в котором он работает. Он напряжен, хоть и старается не подать виду – уверен, что что-то происходит.
– О чем она хочет сказать? Есть мысли? – спрашивает Том, поглядывая на наручные часы.
Маршалл пожимает плечами – делиться своими мыслями он не намерен.
– Без понятия, Том, совершенно без понятия. Ты нервничаешь, – замечает он. – Торопишься?
– Немного, – признается Том. – Сегодня у меня назначено интервью с одной дамой. И я боюсь опоздать.
– Забей на интервью, – добродушно советует Маршалл. – Тут ты можешь получить эксклюзив. А там…
– Тут могу, а там – точно получу. – Видя, как скептически смотрит на него коллега, Том выдает: – Эта женщина утверждает, будто родила дочь от… – имя он шепчет едва слышно, и Маршалл приподнимает бровь от удивления. Это весьма неожиданная информация.
– А ты уверен, что она не сумасшедшая? – спрашивает он. – Ты же знаешь, постоянно находятся «родившие» то от миллионера, то от звезды. Либо сумасшедшие, либо охотницы за деньгами и славой.
– Уверен, – кивает юнец Том. Он доволен собой. И доволен тем, что смог похвастаться перед таким коллегой, как «Пес» Ленингтон. Однако он не замечает, какой блеск появляется в светлых глазах Маршалла. И не видит, как тот набирает сообщение одному из внештатных коллег, с которым часто работает в паре. Он просит срочно подъехать к отелю «Гран-Кардон» и проследить за Томом – его фото, сделанное украдкой, Маршалл тоже присылает коллеге.
Своего он не упустит. А юнцу будет урок – не делись с кем попало новостью, особенно если она грозит стать сенсацией.
Без пятнадцати семь. Так никого и нет. Но пресс-конференцию все не отменяют.
Журналисты волнуются. Не то чтобы они не привыкли ждать – на недавнем закрытом саммите союзных государств аккредитованные журналисты прождали более восьми часов, прежде чем политики вышли на интервью огласить список соглашений и компромиссов, к которым пришли при обсуждении. Однако Диана Мунлайт – это не политик. Всего лишь певичка.
«Почему ты не занимаешься настоящей журналистикой?» – звучит в его голове женский голос, и Маршалл едва заметно хмурится. Он отгоняет мысли о той, кому принадлежит голос, не замечая, как постукивает пальцами с коротко обрезанными ногтями по жесткому подлокотнику кресла.
Глупость. И эта девчонка – тоже глупость.
Без десяти семь его телефон начинает вибрировать – звонят из редакции и сообщают срочную новость: Ричард Фелпс, бывший участник группы «Пепельные цветы», также собирает пресс-конференцию. Это же сообщение получают и многие другие коллеги Маршалла. Фелпс уже давно и носа не показывает в родном городе, чем он занимается – никому не известно. Поговаривают, что он просаживает деньги матери, а недавно купил виноградник где-то во Франции. Сладкий Ричард не хочет вспоминать о своем прошлом, хотя остальные горят
Почему Фелпс решился на пресс-конференцию, никто не знает. Никто даже не догадывался, что он в Нью-Корвене – информации о том, что Ричард вернулся обратно, нет никакой.
Что он хочет сообщить прессе, по какой причине, с чем это связано – все остается неясным. Пожалуй, для всех, кроме Маршалла, и он усмехается про себя, слыша разговоры коллег. Это еще один эксклюзивный материал, которым он владеет – узнал обо всем из-за Лестерса, совершенно случайно. Но каково же было его удивление!
Его телефон снова вибрирует – приходит сообщение:
«Пожалуйста, не надо! Я тебя очень прошу. Пожалуйста. Я все что угодно сделаю. Не трогай Лилит», – пишет та, которая некоторое время снабжала его интереснейшей информацией.
Маршалл не отвечает – все еще помнит ее вопрос, почему он не занимается «настоящей журналисткой». Возможно, эти слова задели его. А может, они задели что-то другое внутри него – не струны гордости или самолюбия, а что-то другое… Более потаенное.
Глупости. Все это – глупости.
Ему ничего от нее не нужно.
Ровно в семь все-таки объявляют, что пресс-конференция Дианы Мунлайт переносится на неопределенное время, и все могут быть свободными.
Ничего не понимающие журналисты покидают величественные стены «Гранд-Кардона». Они только зря потратили время, не получив ничего.
Маршалл все-таки разочарован. Он был уверен – что-то будет.
Он стоит на позолоченном солнцем тротуаре около входа в отель, щурясь из-за ярких лучей. Ему нужно дозвониться до коллеги и сказать о том, что планы меняются – Том еще не вышел на улицу. Нестерпимо хочется курить, и печет спутанные чуть волнистые волосы – пора состричь их, да некогда. Еще Маршалл все-таки думает позвонить той, которая прислала ему сообщение, а следом за ним еще одно, и еще, и еще. Только он их не читал.
Однако он не успевает набрать даже коллегу – ему самому звонят. Номер на экране не определился, но Маршалл отвечает, внимательно следя за выходом из отеля – не хочет пропустить Тома.
– Слушаю, – сухо говорит Маршалл, попутно хлопая себя по карманам в поисках пачки сигарет.
– Здравствуйте, – раздается незнакомый женский голос – он спокоен и словно обволакивает его. – Маршалл Ленингтон?
– Он самый, – отвечает журналист, прикрывая глаза ладонью – в этом городе слишком много солнца. – Кто вы и что хотите?
Он слышит короткий вздох, будто та, которая звонит ему, набирает воздух поглубже в легкие – так делают, когда решаются на что-либо. А потом слышит:
– Прошу извинить за внезапный звонок. Меня зовут Елена Мунлайт, и я хотела бы встретиться с вами.
Маршалл не верит своим ушам. И даже отстраняет телефон от уха, чтобы еще раз взглянуть на экран.
Та самая Мунлайт? Елена Прекрасная, как ее за глаза называют в их тусовке? Она?..
Быть не может.
– Для чего вам нужна встреча, миссис Мунлайт? – спрашивает он.