Небесная Точка
Шрифт:
Он был уверен, что уже забыл о некоторых своих смертях — в отличие от своих возлюбленных — он помнил их всех (всех полов и видов), — однако единственной вещью, о которой он никогда не забывал, было то, что чувствуешь, возвращаясь к жизни.
Словно тебя тащат по битому стеклу.
Это никогда не становилось лучше, и он никак не мог к этому привыкнуть. Это было так же ужасно, как всегда, когда он обнаружил себя лежащим на бетонном полу лестничной площадки рядом с «Небесным Парком».
Гвен стояла на коленях рядом с ним. Она много раз
На этот раз они добрались до двадцать четвёртого этажа, прошли через дверь на лестничную площадку и обнаружили ещё одну дверь. Гвен сказала ему, что, согласно планам «Небесной Точки» на её карманном компьютере, там находится парковая зона.
Джек улыбнулся.
— Какой прекрасный день для прогулки в парке.
Он подошёл, чтобы открыть дверь, и как только он прикоснулся к ней, его ударило таким количеством вольт, каким можно было полностью осветить «Кардифф-Армс-Парк» [23] .
23
Один из стадионов Кардиффа.
— Я думал, здесь не предполагается наличие электричества, — сказал он, когда к его конечностям вернулась чувствительность, и Гвен помогла ему встать.
— Дверь электрифицирована, — сказала она.
— Ты не шутишь?
Джек помахал руками в воздухе; он всё ещё ощущал покалывание в пальцах после контакта с дверью.
— Ещё одна защита Лукки.
— Похоже на то.
— Тогда что нам делать? Лифты не работают, так что у нас нет другого способа пробраться внутрь.
Джек разминал мышцы, как спортсмен, готовящийся к забегу.
— Нам не нужен другой способ, — заявил он.
Гвен не могла поверить в то, что он предлагает.
— Джек, это сумасшествие.
— Эй, бессмертие — это возможность получать удовольствие от жизни.
— Джек…
— Просто проходи быстрее и не трогай меня. Ладно? О, и не смотри. Я могу немного… поджариться. И ты можешь попытаться задержать дыхание.
Прежде чем Гвен успела потратить ещё какое-то время на споры, Джек бросился на дверь, навалившись на неё всем своим весом и распахнув её, даже когда электрический ток ударил его и прошёл сквозь его тело.
Гвен проскочила через открытую дверь и обернулась, с ужасом наблюдая, как Джек — уже мёртвый — прижался к двери, его плоть начала поджариваться, глаза — кипеть в его голове.
Неважно, что она знала, что всё будет в порядке…
Она отвернулась и впилась зубами в собственную руку. Это было единственным способом остановить крик, вырывавшийся из её горла.
Она услышала, как тело за её спиной упало на пол, и дверь стала раскачиваться позади него. Гвен поняла, что не может обернуться. Она не могла смотреть на него такого.
Она столько раз видела, как он умирал… но
Она не знала, сколько времени там простояла, спиной к его телу, ожидая, когда он пошевелится.
Когда он коснулся её плеча, она подпрыгнула.
— Я же сказал тебе не смотреть, — произнёс он с улыбкой и тем знакомым огоньком в глазах.
Его глаза. Слава Богу, у него были глаза.
Он видел, как она безмолвно смотрит на него, и его сердце словно сжала холодная рука.
Он провёл пальцем по её щеке.
— Эй, ведь всё в порядке, не так ли?
Гвен улыбнулась и кивнула.
— О, да. Прекрасно.
Джек всё равно взял свой фонарик и тщательно изучил своё отражение в одном из больших окон «Небесного Парка».
— Не делай этого со мной, — сказал он.
Вместе они пересекли парк; Гвен попутно сверялась со схемами на своём маленьком мониторе. Они снова посмотрели на улицу за пределами «Небесной Точки», и Джек окинул взглядом окна. Ему не хотелось ошибиться.
— Джек, ты уверен, что это сработает?
Он показал на электрифицированную дверь.
— Это единственный альтернативный способ выбраться отсюда, Гвен, а я уже достаточно поджарился на сегодня.
С заднего конца сада на крыше Бесника Лукки спускался молниеотвод. План Джека состоял в том, чтобы подняться по нему в сад и напасть на пентхаус оттуда. Само по себе это — на высоте более чем шестидесяти метров над землёй — было опасным планом. Кроме того, чтобы добраться до молниеотвода, Джек должен был выйти через одно из окон на двадцать четвёртом этаже и пересечь половину здания «Небесной Точки», используя выступ шириной всего в пятнадцать сантиметров.
Он был почти уверен, что, хотя неприступный Лукка следит за своим убежищем, он не увидит, что нападение произойдёт из дальнего конца его сада.
— Не волнуйся, — сказал он Гвен. — Я не боюсь высоты.
Затем он вытащил «Уэбли», тщательно прицелился и четырьмя выстрелами вынес окно. Стекло разбилось, и осколки улетели в ночь. Джек надеялся, что в этот момент никто не стоял внизу — это было уже второе окно, которое он разбил.
Ветер развевал его шинель, когда Джек выглянул в окно и перезарядил револьвер. Гвен наблюдала, как он заполняет барабан. Шесть патронов. Потом он сунул «Уэбли» обратно в кобуру, сбросил свою шинель военно-воздушных сил и вручил её Гвен.
— Подержи её, ладно? Бэтмен выглядит здорово в своём развевающемся плаще, но я не думаю, что он хоть раз подходил так близко к краю.
Он встал на выступ и приготовился идти по нему дальше.
— Ещё раз — что это за способ? — пошутил он.
Это стало последней каплей для Гвен, которая бросила шинель на пол и вылезла в окно вслед за ним.
— И куда, по-твоему, ты собираешься? — спросил Джек.
— Если ты думаешь, что можешь победить Лукку и его людей со своими шестью патронами, то ты псих, Джек Харкнесс, — сказала она и посмотрела вниз. — Ещё больший псих, чем ты сам думаешь!