Небесные драконы

Маккефри Энн

– Но...- Джепара судорожно вздохнула и затихла, осмысливая слова Ксинны. Джепара была из Вейра Плоскогорье, предполагалось, что она вернется туда, и, согласно Традициям, поднимется в брачный полёт с бронзовым всадником своего Вейра.
– Ой.

Ф'денол покраснел, смущенно глядя на растерянную золотую всадницу. Ксинна улыбнулась ему, чтобы сгладить неловкость, и сказала, - Я этого не люблю. Сердце диктует нам, как поступить, и лучше всего следовать его приказам, - затем жестом прогнала обоих, намекнув, - Вы, случайно, никуда не спешите?

Ф'денол

не нуждался в понуканиях, зато Джепара шла медленно, демонстрируя явное нежелание своей походкой.

– Артистка, - заметил Р’ней недовольно.

– И Ф'денол не тот, кто сумеет справиться с ней, - согласилась Ксинна. Дочь шахтера была истинным наказанием и становилась всё хуже с каждым днём. Бекка не хотела и слышать о ней, так же, как и К’слерин, единственный среди бронзовых всадников, сохранял разум и такт, общаясь с ней.

Джепара пользовалась своим положением золотой всадницы, и эта роль ей пришлась по вкусу: объект страсти такого количества всадников, королева всего, до чего она могла дотянуться.

– Ты - единственная, кто имеет над ней власть, - сказал Р’ней.
– Ты невосприимчива к её чарам, и её привлекает твоя значимость, тем более, что она не может понять её источник.

– И как это, коричневый всадник, ты стал таким проницательным?
– лукаво поинтересовалась Ксинна.

– Пять старших сестер, - со вздохом признался Р’ней.
– Ты начинаешь разбираться в происходящем очень рано.

Мия, симпатичная молодая всадница Калит'ы, вышла вперед, чтобы поздравить их, стреляя глазками на Р’нея в очевидной попытке привлечь его внимание. Ксинна, разговаривая с другими, двигалась к Г'риалу, бронзовому всаднику из Форта, и размышляла о том, что вот он, похоже, обладает той спокойной силой, которую девушка уже отчаялась иметь сама.

– Хороший выбор, - прошептал Р’ней при первой возможности.
– Он достаточно умен, чтобы знать, когда сказать нет, а это редкость.

– В мужчине?

– Да в ком угодно, - ответил Р’ней. Он посмотрел вслед Джепаре, затем снова на Мию, - Знаешь, - сказал он задумчиво, - почему-то они обе напоминают мне моих сестер.

– Правда?

– Да, - сказал Р’ней, усмехаясь.
– Я помню, как Севра, самая молодая и симпатичная - и она отлично знала это - решила, что ей сойдёт с рук издеваться над Нереной, которая была самой застенчивой и кроткой.

– И?
– спросила Ксинна.
– Что сделали ваши родители?

– Ничего, - сказал Р’ней с ухмылкой.
– Они очень хорошо знали Нерену. В один прекрасный день, после того, как Севра издевалась над ней целую семидневку, Нерена вышла из себя и остригла все волосы Севре, пока та спала, - Р 'ней покачал головой.
– Она всегда считала, что у нее самые лучшие волосы.

– И как поступили родители на этот раз?

– Они сказали, - Ну что ж, Севра, может, теперь ты не будешь дразнить свою сестру, - ответил он, качая головой и улыбаясь своим воспоминаниям, - Ты не видела её негодования. Севра извлекла два урока из этого.

–

Два?

– А может, и все четыре, теперь, когда я хорошенько подумал об этом, - сказал Р’ней, подняв руку и загибая пальцы по одному, - Она узнала, что если загонять кого-то в угол, кто бы это ни был, он будет сопротивляться. Она узнала, что никто не поддержит её, если она неправа, как бы красива и настойчива она ни была. Она узнала, что значит быть гадким утенком в нашем Цехе кузнецов: понадобились месяцы, чтобы её волосы выросли до своей прежней длины, и, - закончил он, загибая четвертый палец, - она узнала, что нет никакого смысла требовать справедливости, когда ты несправедлива сама.

– Много уроков, - сказала Ксинна, чувствуя тоску по братьям и сестрам, которых она никогда не имела.

– Я извлек урок тоже, - сказал Р’ней.

Ксинна подняла бровь вопросительно.

– То, что человек застенчив и скромен, не означает, что человек не может постоять за себя, - он сделал совсем маленькую паузу и добавил, - Знаешь, что Джепара называет Мию Мяу?

– О, - сказала Ксинна, мысленно сравнивая их звучание, в то время, как злая усмешка промелькнула на лице Р’нея. Затем она тоже улыбнулась, - Вряд ли ей хватит ума понять, что маленький Мяус станет Мяучелом в один прекрасный день.

– Вряд ли, - согласился Р’ней. Ксинна подняла руку и положила ему на плечо, - Знаешь, коричневый всадник, - сказала она, - я повторюсь, но я, действительно, не знаю лучшего отца для ребенка Тарии -если это случится.

Р’ней покраснел и осторожно прикрыл её руку своей, - Я мог бы сказать, что планировал всё это заранее, но, положа руку на сердце, это не так, - сказал он.
– В других обстоятельствах то же самое могло случиться с любым, находившимся рядом.

Ксинна покачала головой.
– Какую из твоих сестер больше всех напоминает тебе Тария?

– Нерену, - сказал Р’ней, не размышляя ни секунды. Он поднял кверху руки и покачал головой, сказав, - Но ты же не думаешь...

– Конечно, нет, - успокоила его Ксинна.
– Но если бы это был кто-то, похожий на, скажем, Севру, или даже на В'лекса...

– ...мне было бы гораздо легче управлять своими эмоциями - ведь они не самые приятные для меня личности, - признался Р’ней. Он склонил голову набок, глядя в её темно-синие глаза.
– А как ты это поняла?

– Я занимаюсь с детьми уже несколько Оборотов, - сказала Ксинна, улыбаясь ему.
– Взрослые это те же дети, только взрослые, в конце концов.

– И все они взрослеют с разной скоростью, - задумчиво сказал Р’ней, снова посмотрев на Джепару.
– Вот почему ты так много ей прощаешь?

– Это еще и долг памяти человеку, которого уже нет, и который учил тех, кого я уважаю, - сказала Ксинна, и её глаза затуманились от воспоминаний.

– Mикал из Зала арфистов?
– попытался угадать Р’ней. Ксинна покачала головой.
– Предводитель M'тал из Бендена? – и снова Ксинна покачала головой. Р’ней развел руками в знак капитуляции.