Небесные Колокольцы
Шрифт:
— Надеюсь, ты его еще не принял, — устало отозвался Влад, — давай приезжай сюда.
— Куда? — ошалел Марк Тойвович, — Ты что, Воронцов… Ты ж вроде непьющий?
— Слушай меня, — повысил голос Влад, до боли в руке сжав телефонную трубку и изо всех сил стараясь не провалиться в пещеру, — я передам трубку хозяйке, она назовет адрес. Присылай машину или сам, на своей приезжай. Можете везти меня в контору, только потом домой доставь, а лучше сразу домой… Я и там на вопросы отвечу.
— Еду! — посерьезнел Ворожея. — Но если
— Так что езжай, я тебя жду. Любава! Можно вас потревожить…
Откуда-то с вершин спустилось странное крылатое создание, тоже с мертвым лицом и живыми глазами. Оно протянуло вперед когтистую руку и сказало что-то вроде: «О! Оа-уа!»
— Вот, пожалуйста! — бормотал пацан Денисовых лет, подавая тяжелую кружку. Влад поблагодарил и тут вспомнил, где видел парня. С Денисом рядом и видел. На пляже. И в цирке. Как же его зовут-то…
И тут звон прекратился. Влада резко вышвырнуло в реальность. Мир вокруг стал необычайно ярким, плотным, с резкими контурами, светом и тенями. Это было просто блаженством — не разрываться пополам, не бороться, не слышать проклятого звона.
— Все в порядке? — Любава повесила трубку и повернулась к неожиданному гостю. — Я могу чем-нибудь помочь?
— Спасибо, Люба. — Влад допил чай. Невкусный — парнишка, похоже, просто бухнул в чашку немного заварки и залил кипятком. Но сил напиток все равно придавал. — Вы простите, что так вышло… Сейчас за мной приедут.
— Ничего, — улыбнулась хозяйка и без всякой паузы крикнула: — А ну-ка спать!
В коридоре мелькнула светлая фигурка — девочка в длинной ночной рубашке. Подслушивала, наверное.
Ворожея появился минут через пятнадцать. Коротко попрощавшись и попросив Любаву поменьше говорить о произошедшем («…и детям… Ну как-нибудь объясните, что плохо человеку стало, вот и все»), они спустились к машине.
— Ну, — спросил инквизитор, — ты как, Германыч, оклемался? В контору съездить не хочешь?
— Не хочу, — хмуро отозвался Владислав, — но если настаиваешь, поеду. Только домой меня потом отвези.
— Ладно уж, поехали. Надеюсь, ты не просто так меня в шоферы зазвал. Что стряслось-то?
— Не знаю я, что стряслось, Марк Тойвович, — вздохнул Владислав, — знаю только: стряслось что-то очень поганое. И чует мое сердце, это еще не конец…
Взбираясь по лестнице инквизиторского особняка, Воронцов попытался ускорить шаг, но тут же покачнулся: в машине ему стало хуже, мир опять померк, перед глазами плыла противная серая муть. Ноги подрагивали, приходилось сглатывать, усмиряя позывы к рвоте. Проковыляв мимо ночного дежурного, Влад хрипло каркнул приветствие и махнул рукой. Это ему дорого обошлось, муть накатила с удвоенной силой.
— Врача, может? — соизволил обеспокоиться Ворожея.
— А я говорил, домой вези, — буркнул Влад, — но вам, инквизиторам, лишь
Вцепившись влажной рукой в перила, он принялся штурмовать очередной пролет.
Возле кабинета Ворожеи уже подпирали стенку старший уполномоченный и лейтенант Ковальчук. Лейтенант имел вид бледный и взъерошенный.
— Что, и тебя тряхануло? — хлопнув скривившегося лейтенанта по плечу, посочувствовал Владислав. Ковальчук обладал весьма посредственной восприимчивостью к событиям тонких планов, и, если уж и его так помяло, значит, всплеск оказался по-настоящему сильным. Воронцов еще раз прикинул, что могло его вызвать, и результат прикидки ему очень не понравился. Впрочем, как и в первый раз.
Ворожея отпер дверь. Не дожидаясь приглашения, Воронцов тяжело опустился на стул.
— Так что стряслось? — потер лицо руками Ворожея и полез в ящик за очередной папиросой.
— Тебе сейчас Ковальчук доложит, — кивнул на бледного лейтенанта Воронцов. Прежде чем начинать делиться своими соображениями, ему хотелось знать, что думают другие. Владислав очень не любил первым открывать карты — старая привычка, еще с довоенных времен, нередко бывала полезна.
— Давай, Андрей Васильич, — кивнул инквизитор, — гражданину Воронцову можно доверять полностью.
— Спасибо за доверие, — буркнул Владислав.
Откашлявшись, лейтенант отрапортовал:
— Около двадцати трех пятидесяти пяти мною было зарегистрировано сильное возмущение тонких полей, именуемых также астралом. Возмущения сопровождались интенсивными галлюцинаторными видениями и звуковыми эффектами. Продолжались возмущения не более трех минут, после чего резко прекратились.
— Галлюцинаторными, — повторил Владислав, — А что видел-то, лейтенант? Описать можешь?
— Чудовище… Клыки огромные. Крылья… широкие такие, аж свет закрывали, — Ковальчук смутился и потупился.
Владислав подался вперед и, отвернувшись от расстроенного парня, заговорил:
— Марк Тойвович, отпусти лейтенанта. Пусть отсыпается, а перед сном — очень сладкого чаю и пяток таблеток аскорбинки. Никакой водки — иначе гарантирую кошмары вплоть до «белочки». Шоколада можно еще, но не очень много, чтоб не возбудиться.
Ворожея сердито засопел, но скомандовал:
— Ковальчук, приказываю отдыхать. Рекомендации Владислава Германовича выполнить в обязательном порядке. Свободны, — Когда за лейтенантом закрылась дверь, инквизитор перевел на Воронцова укоризненный взгляд: — Ты что ж авторитет мой перед подчиненными подрываешь, а, гражданин Воронцов?
— Не до субординации, Марк Тойвович, — откинулся на спинку стула Владислав, — Тут дело очень серьезное, и лучше, чтоб ты один меня слушал, а потом уж покомандуешь.
— Так говори наконец, — вздохнул Ворожея и тут же вскинул руку: — Только скажи сначала, сам как? Ну там чаю сладкого, как Ковальчуку советовал?