Небесные огни. Часть первая
Шрифт:
Монах-проводник склонился в долгом поклоне, подавая пример остальным.
– Прямо язычество какое-то…, – негромко сказал своему спутнику по-немецки Клюге, припав лбом к земле.
– Язычество и есть, – усмехнувшись, спокойно ответил Петер Хейнеманн, следуя ритуалу.
Они заночевали у подножия горы в маленькой палатке, которую принесли с собой. Ночью плато окутал плотный туман, температура резко опустилась, было влажно и холодно. С трудом разместившись в убежище, путники слушали завывание ветра, находясь в полудреме.
Внезапно сквозь брезентовый тент они заметили снаружи какие-то
– Что это?! – выглянув из палатки и шумно сглотнув воскликнул Пауль Галле.
Рядом с ней, в серой мгле, с некоторым гудением летали небольшие, с теннисный мяч, светящиеся голубым и оранжевым светом шары, иногда исчезая и появляясь со вспышкой в другом месте.
– Духи Кайласа, хозяева здешних мест, – выдохнув паром ответил монах. – Пришли взглянуть на нас, это хороший знак.
– Плазмоиды – шаровые молнии, часто наблюдаются над местами древних поклонений богам и тектоническими разломами, – потрясенно пояснил Вальтер Клюге, неотрывно наблюдая за странными образованиями.
Опомнившись, немцы стали фотографировать летающие объекты.
Через полчаса светящиеся шары исчезли. Утром группа собралась и двинулась к намеченной цели.
Россия
Санкт-Петербург
Петроградская сторона
март 1995 года
Проснувшись от трели будильника, Виктор стал не спеша собираться. Сегодня был ответственный день. Надо было получить визу в немецком консульстве.
Наскоро умывшись и одевшись, он вышел на кухню к завтраку.
Семья была в полном сборе.
Мама хлопотала у плиты, жаря яичницу. Отец сидел за столом, читая газету и попивая кофе.
Виктор поздоровался и присел к столу.
– И зачем тебе эта Германия? – стала ворчать мама. – Здесь работы не найти?
– Найти можно, – согласился Виктор. – Только платить будут гроши.
– А ты что молчишь? – обратилась она к отцу. – Тебя судьба сына не интересует?
Родители работали переводчиками и сами поездили по миру. Они познакомились еще будучи студентами филологического факультета Ленинградского государственного университета. Мама сейчас сотрудничала с издательствами, отец занимался переводами технической документации для организаций, закупавших импортное оборудование.
Деньги в семье были, несмотря на постперестроечную чехарду и инфляцию. Семья Виктора Шелеста жила на Петроградке в старом дореволюционном доме с маленьким садиком во дворе.
Попрощавшись с близкими, Виктор вышел из квартиры. Пройдя подворотню, оказался на Большом проспекте и пошел к станции метро.
Снега на улицах почти не было, но по ночам подмерзало. Мимо Шелеста пролетела черная «БМВ», и чуть не окатив его грязной водой со льдом, резко свернула в переулок. Проходя мимо дорогого ресторана Виктор обошел группу бритых парней в спортивных костюмах и кожаных куртках, оживленно что-то обсуждавших. Они заняли весь тротуар около входа в ресторан, ни сколько не беспокоясь, как пройдут прохожие.
У одного из них – высокого амбала, сбоку под курткой явно выпячивался ствол.
«Ничего не боятся
На проспекте, в утреннем потоке машин, творилась та же история. Дорогие импортные машины, не церемонясь, подрезали легковушки попроще. В них сидели, преймущественно, субьекты криминальной наружности.
Виктор не чувствовал себя беззащитным на улице. Под два метра ростом, широкоплечий, центнер весом, брюнет с короткой стрижкой, в свои тридцать лет он изрядно позанимался спортом, отдавая предпочтение дзюдо, а потом каратэ. Отслужил в армии, закончил Технологический институт имени Ленсовета по специальности инженер-химик-технолог.
Получил диплом уже в начале перестройки и, толком не поработав по специальности, вынужден был уйти, так как начались задержки с зарплатой. Да и зарплата инженера быстро стала мизерной при огромной инфляции. Потом пытался работать в кооперативе, но долго не смог, глядя на бегающие свиные глазки хозяина-прощелыги.
Зарабатывал на жизнь ремонтом квартир богатых клиентов, благо освоил несколько строительных специальностей еще в студенческих отрядах, разъезжавших по всему необъятному СССР в периоды летних каникул.
Карманных денег хватало, даже выбился в бригадиры, умело составляя смету ра-бот не в убыток себе и подчиненным. Через одного из своих клиентов он и познакомился с доктором Руигом, приехавшим в Санкт-Петербург на симпозиум по вопросам экологии. Богатый предприниматель, на которого работал Шелест и ценивший его за интеллект и порядочность в делах, попросил Виктора быть переводчиком и гидом иностранца. Шелест, в бытность закончивший среднюю школу с иностранным уклоном, куда его определила мама, довольно бегло говорил по-немецки и по-испански. Этого было недостаточно, чтобы заняться профессиональным переводом, как его родители, но к дальнейшему изучению языков душа не лежала, что очень расстраивало его мать. А лежала душа к химии, потому и закончил другой институт.
Виктор согласился на неожиданное предложение и на следующий день его представили немцу.
Доктор Ханс Руиг, гражданин ФРГ, был разносторонней личностью. Руководил прикладной лабораторией по экологической проблематике. Попутно выращивал арабских скакунов, имея конюшню на двадцать голов. Его привлекали экологические технологии, не наносящие ущерба окружающей среде, и новые достижения в науке, ранее неведомые и непостижимые в своей сути.
Так или иначе, у Виктора с первого же дня заладились отношения с господином Руигом, демократично просившим называть его просто по имени Хансом.
Западный Тибет
окрестности монастыря в Шангшунге
март 1939 года
Несколько всадников и вьючных косматых лошаденок не спеша двигались по дну длинного ущелья, зажатого с двух сторон уходящими на заоблачную высоту каменными стенами. Ощутимо запахло уборной.
– Кажется, прибыли! – сказал своим спутникам монах-проводник, слезая с седла и задирая голову вверх. В ущелье дуло как в аэродинамической трубе и приходилось кричать на ухо друг другу, чтобы что-нибудь услышать.