Небесные огни. Часть первая

Амур Константин

– Чтобы успел выдернуть пальцы, если лошадь прикусит, когда ведешь ее за уздечку, – пояснил Дании. – Особенно это любят делать жеребцы с норовом. Видел, какие у них зубы. А так, отделаешься синяком на пальце.

Немец усмехнулся, что-то вспомнив.

– Почему, думаешь, конюхи работают в кожаных, стеганых жилетах? – продолжил Даниэль. – Чтобы за плечо не укусили. И при падении из седла помогает.

– Бывают инциденты при работе с лошадьми?

– Бывают. У нас раньше работал старший конюх, человек с опытом. Вставший на дыбы жеребец проломил ему череп подковой. Забыл шлем одеть. Едва довезли до реанимации. А после

выписки из клиники он от нас уволился, решив более не испытывать судьбу.

Убрав в стойлах за животными и поменяв подстилку из соломы, молодые люди вернулись в главное здание.

Не спеша, попив заварного кофе на кухне с Гизелой и Даниэлем, Виктор пошел в левое крыло на второй этаж, чтобы помочь приехавшим мастерам менять старые оконные рамы на новые пластиковые со стеклоблоками во всем этом немаленьком здании.

В ходе работы Шелест смог ознакомиться с планировкой дома.

«Коллегиум Хуманум» представляло собой каменное двухэтажное здание бежевого цвета с двухскатной черепичной крышей. В плане сверху оно напоминало фигуру, подобную руне «зиг»⁷⁰.

В правом крыле, называемом жилым, на первом этаже находилась кухня, подсобные помещения, малая столовая, прачечная и три жилых комнаты с санузлом. С внутренней стороны дома вдоль правой части шла галерея с навесом. На втором этаже правой стороны был кабинет доктора и еще одна комната с общим санузлом. На третьем этаже, представлявшим собой чердак, располагались еще две комнаты. Правая сторона дома имела один вход с улицы, ведущий также наверх в отдельные покои управляющей и два входа с внутренней стороны с разных концов галереи.

Левая сторона здания была его официальной частью, предназначенной для проведения семинаров, проживания гостей, для решения организационных вопросов. На ее первом этаже находилась большая столовая, додзе, используемый и как спортзал, большая гостиная, конференц-зал и бюро с несколькими комнатами для делопроизводства с оргтехникой. На втором этаже находились около дюжины гостиничных номеров разной величины и степени комфортности, и в самом конце библиотека. По крайней мере, на запертой двери присутствовала такая табличка.

С улицы главное здание окружали газон с высоким, аккуратно постриженным кустарником. В левом крыле на улицу выходил парадный вход с большим газоном и клумбами цветов. С остальных трех сторон к дому примыкали лужайки с фруктовыми деревьями и широкая аллея, обрамленная тополями, которая вела наискосок мимо небольшого пруда у подсобного домика-мастерской к большому паркингу вдоль дороги, идущей от Флото на вершину горы Винтерберг и далее в другие городки за обратным склоном этой природной возвышенности.

В обед в «Коллегиум Хуманум» приехала большая группа молодежи на семинар доктора Руига, восточные немцы и поляки. В главной столовой накрыли три стола, чтобы всех накормить. Как выяснилось, эти парни и девушки были студентами из университетов Варшавы, Кракова, немецких городов, интересовались историей Германии и современными экологическими технологиями. Они проходили семинар у доктора Руига. Молодежь разместили в жилом крыле дома, в пустующих комнатах на первом этаже. До вечера они дружно помогали по ремонту здания, а потом пошли вниз на запланированную встречу с профессором Вернером Хавербеком, принимавшим участие в этом семинаре.

– Сходите,

Виктор, – посоветовал Шелесту Ханс Руиг. – Он – живая история. Потом жалеть будете, что не повидали старика.

– А чем Хавербек занимается, в какой области? – спросил Виктор.

– Попозже расскажу, – ответил доктор.

Идти до жилья профессора оказалось не так далеко, по дороге вниз с горы, около километра. В старом, уже замшелом, небольшом доме из каменных валунов, с мощенным двором, около большого амбара, построенного в стиле фахверк, с мощным каркасом из наклоненных под различными углами почерневших от времени деревянных балок, от которых веяло средневековьем, их уже ждали. В саду поставили пластмассовые кресла и пару столов с прохладительными напитками и пивом.

Их встретил сухонький старик в простых брюках и светлой рубашонке с уже пожилой, приветливой супругой. Все расселись около столов.

– Что притихли? – полушутливо спросил Хавербек присутствующих.

– Профессор, расскажите, пожалуйста, о жизни в Германии после прихода к власти Гитлера, – попросил один из пришедших студентов.

– О жизни? – переспросил Хавербек и добавил. – А кто-нибудь скажет, какая была вторая компартия в мире по величине после ВКП(б)⁷¹ в тридцатых годах?

Наступило молчание.

– Я думаю, молодой человек из России ответит, – заметил Хавербек. – Там, в советское время, давали глубокие знания.

– Коммунистическая партия Германии, – сказал Виктор, вспоминая институтский курс лекций по истории КПСС.

– Совершенно верно, – одобрительно кивнул Хавербек. – А куда она делась после 1933 года⁷²?

– Была объявлена вне закона и разогнана. Позднее, многие коммунисты попали в концлагеря за политические убеждения, – продолжил Шелест.

– Что, всех перебили штурмовики⁷³? – переспросил профессор.

– Нет. Некоторым удалось бежать в СССР, другие страны, – ответил на это Виктор.

– Вы знаете, за счет кого, в том числе, многократно увеличилась НСДАП после 1933 года и почему? – задал вопрос Хавербек.

Повисла пауза.

– В том числе, за счет коммунистов и социал-демократов. И вступивших не притесняли, а остальных, не примирившихся, уже позже преследовали за их политическую и вооруженную борьбу. Об этом почему-то не любят вспоминать сегодня. И разумеется, за счет потянувшихся в НСДАП других граждан Германии, – стал рассказывать профессор. – Гитлер после прихода к власти заставил немецкие банки давать беспроцентные и малопроцентные ссуды крестьянам, ремесленникам, мелким предпринимателям. Это стимулировало экономику Германии, резко повысило производительность промышленности и сельского хозяйства, дало больше товаров и продуктов питания. Но фюрер совершил непростительную ошибку. Он обозлил банковский капитал, контролируемый еврейскими финансистами, отняв у них «самое святое» – прибыль с кредита. Ведь ростовщики, это самое высокорентабельное предприятие. Не надо ничего производить, оплачивать труд работников, тратиться на исходное сырье и машины. Только сосать кровь и живительные соки из людей. И эти упыри не простили ему. Так началось его противостояние с еврейским капиталом, которое привело к катастрофическим последствиям для Германии.