Небесные огни. Часть вторая
Шрифт:
Утром, переночевав в пещере Мас-д’Азиль, компания Пьера Дельмонта отправилась далее.
* * *
Россия
Санкт-Петербург
Петроградская сторона
кафе «Снежинка»
октябрь 1996 года
– Как жизнь, Витя? – спросил Шелеста Паша-Фауст, в миру Павел Николаевич Петров, подойдя незаметно сбоку к столу, за которым сидел Шелест. – Что-то какой-то грустный вид у тебя?
Виктор рассказал своему давнему приятелю
– Так я и думал, – помолчав произнес Павел, внимательно выслушав собеседника. – Вряд ли они много знают о твоих и моих делах. А скорее всего, вообще ничего конкретного им не известно, потому и ходили вокруг тебя да около во время беседы. Если бы было иначе, тон беседы задавали бы они, уж ты поверь мне.
В кафе, как всегда, было оживленно, но не шумно.
– А у тебя как дела? – поинтересовался у собеседника Шелест, заказав для обоих пива.
– С поиском подходов под землей к «золотому поезду» на год пришлось завязать. В тех местах опять всплеск интереса к нему. Так было уже несколько раз после конца Второй мировой войны и присоединения Нижней Силезии к Польше. Объявились двое поляков, которые утверждают, что нашли состав. В другом месте, не там, где его обнаружили мы. Наверное, опять очередные аферисты или желающие прославиться через новостные каналы телевидения и со страниц прессы, – стал раздраженно рассказывать Паша-Фауст. – Теперь туда не сунешься со снаряжением, полно полиции на всех углах. И будут долго пасти в округе черных археологов, чтобы действительно вдруг ничего не выкопали и не унесли мимо государственной казны. Поэтому на год возьмем перерыв, а то если прихватят в раскопе, то каждый день будешь ходить по следователям, как на работу. Могут и вообще закрыть для острастки другим, чтобы неповадно было.
– Может это совсем другой «золотой поезд»? Ты же говорил мне, что их могло быть несколько, – попытался успокоить Петрова Виктор.
– Да бред это все. В этом деле без профессионализма никуда. А таких поисковых команд по поезду только две – наша и конкуренты пана Пыркоша. Все остальные не в счет, – продолжил Фауст. – Без мозгов, современного дорогостоящего снаряжения, умения работать в архивах и правильно анализировать добытый материал ничего не получится. Времена Шлимана22 давно ушли в прошлое и на одном энтузиазме далеко не уедешь. Все, что можно найти по-быстрому, давно раскопано.
Они отвлеклись на пиво, опорожнив по большой кружке.
– Ян Ковач, предводитель нашей группы искателей, большой книгочей и любитель покопаться в архивах, случайно обнаружил в библиотеке одного монастыря в Клодзко23 записи средневекового хрониста, в которых упоминается об одном естествоиспытателе и алхимике XIV века, жившем в пещере Большой Совиной горы. В записях говориться о том, что этот гениальный ученый своего времени лечил больных людей плесенью и грибами. Ты представляешь, опередив в этом Александра Флеминга, открывшего пенициллин в 1928 году, на шесть веков! – поделился новостью Петров. – Звали его Гай Герметик, его символом была сова. Помнишь, я тебе рассказывал, что мы обнаружили в подземельях «Гиганта»
– Совсем забыл! – воскликнул Шелест, хлопнув себя по лбу. – С таким образом жизни все вылетело из головы! Вчера мне позвонил человек, представившимся Конрадом Альтманном, профессором геологии из города Бреслау!
Паша-Фауст дико поглядел на Виктора.
– Он говорил по-немецки как самый настоящий немец, – неуверенно продолжил Шелест.
– А вдруг это следующий ход тех, с виллы в Сестрорецке? – напрягся Петров. – Они с тобой и на языке эфе запросто могут потолковать, подослав пигмея, у них всяких спецов навалом!
Воцарилось молчание.
– Вот что, пригласи-ка ты этого господина на беседу, поговори с ним, разузнай, что ему надо. Зачем нам впустую гадать? Потом можно будет позвать его в другое место на предметный разговор, если всплывет что-то интересное, – подумав, подытожил Фауст.
* * *
Северная Африка
Египет
комплекс пирамид на плато Гиза
февраль 1938 года
– Зачем вам этот колодец?! – с удивлением спросил немцев Абу-Фарах. – Он высох еще при Хеопсе!
– Давай, пошевеливайся, нам надо еще до него дотащить наше снаряжение! – поторопил араба-проводника Герберт Янкун. – Пошли!
Команда из двенадцати человек, одетые как кочевники-бедуины в свободные до пят рубахи без ворота с широкими рукавами – галабеи с платками-куфиями и тюрбанами на головах, наблюдавшая из-за груды разбитых блоков известняка за подходами к одиноко расположенному невзрачному колодцу, бросилась бегом к нему, таща на себе хурджуны с водой, бухты крепкой веревки, балку с блоком и оружие.
– Он глубокий, дна не видно, – пояснил заглянувшему в бездонную дыру штурмбаннфюреру Абу-Фарах, когда группа достигла искомого.
Разговор велся по-французски, который понимали все присутствующие.
Сплюнув попавший в рот от пустынного ветра вездесущий песок, Янкун оглянулся.
День давно перевалил за половину. Небо было безоблачно, до настоящей жары отделяло три месяца. Вокруг не души, только пирамиды возвышались невдалеке, да какая-то одичавшая собачонка вяло тявкала за ближайшей от них грудой разбитых блоков известняка, откуда они только что пришли.
– Кто-нибудь остался на охране транспорта? – спросил своих подчиненных глава команды, кивнув в сторону оставленных верблюдов и грузовика.
– Там Кунце и Ульрих, – ответил один из сотрудников каирской резидентуры.
Чтобы не привлекать внимания властей и расквартированных в Египте по обоюдному согласию британских войск группа добиралась сюда из Каира двумя частями – верхом и на автотранспорте со снаряжением, соединившись вместе уже около пирамид. По прибытии в египетскую столицу Герберт Янкун со своими сотрудниками сразу связался с местным резидентом гестапо, снабдившим его людьми и всем необходимым. Не теряя времени штурмбаннфюрер на следующий же день отправился с ними к древнему погребальному комплексу.