Небесные просторы
Шрифт:
— Значит, ты наконец поймал старину Грязнолапого. Молодой человек поднял дергающийся мешок.
— Да. И не выпущу его оттуда, пока не получу ответа на несколько вопросов.
Олвин снова рассмеялся — а Твафу-ануф заметно задрожал от смущения. Но дочь чиновника, казалось, восхищается этим звуком. С необычным для хунов энтузиазмом она представилась как Дор-хуниф и удивила обоих землян, предложив обменяться рукопожатиями.
— С тех пор как он появился, Олвин все время рассказывает о вашей удивительной планете Шангри-ла, — сказала она Дверу. — Где много рас живут в мире и где хуны научились плавать под парусами.
Ее
Шангри-ла? [7] — подумал Гарри.
Ну конечно, это маскировка настоящего названия планеты сунеров. Но почему именно это название? Почему взятое из земной литературы?
А кстати, каким образом у хуна оказалось имя Олвин?
Судя по звукам, проповедь скиано наконец подошла к концу. Гарри обратил на это внимание остальных.
7
Название таинственной страны в Тибете, с которой связано множество преданий и легенд. — Примеч. пер.
— На этот раз я согласен с Кивай. Надо пойти в какое-нибудь укромное место и поговорить, прежде чем я буду докладывать в штаб. Но сначала прихватим Рети…
Он замолчал, чувствуя, что что-то изменилось. Подошвами ног Гарри ощутил еще одну волну дрожи; такие волны уже несколько джадуров сотрясают Каззкарк. Но на этот раз в волне был новый ритм.
Нарастающая напряженность.
Другие тоже почувствовали это. Хуны пошире расставили ноги с широкими ступнями, а из мешка, в котором Двер держал пленника, донесся негромкий вой. Площадка для почетных гостей тряслась, пыль поднималась к каменной крыше — единственной преграде между живыми существами и вакуумом снаружи.
Положение ухудшается, подумал Гарри.
Когда в соседней стене появилась трещина и начала расширяться, он еще раз пересмотрел оценку.
Положение очень серьезное. Действительно серьезное.
КАА
— Пилот, проснись! Быстрей! Ты нужен!
Как рыба с крючком в челюсти, которую грубо вытягивают из воды, Каа почувствовал, что слова пронзают его сон, разрывая звуковой образ Пипое.
Она плыла рядом с ним. Вернее, рисунок эха и сонарных щелчков, отразившихся от стен, создал подобие грациозной фигуры, беспечно покачивающейся рядом, так близко, что, казалось, ее можно коснуться. Их тела окружало ласковое море Джиджо, и они плыли вперед, обнаженные и свободные.
Дельфины спят только одним полушарием. Но в этом эпизоде была сила и энергия настоящего Китового Сна, окутавшего Каа ощущением присутствия возлюбленной и планеты, на которой они надеялись счастливо жить вместе.
И когда ворвался этот надоедливый голос, разбивая благословенную иллюзию, Каа почувствовал, что у него снова отбирают Пипое. Он пришел в себя и оказался в чистилище из жесткого металла, в мегапарсеках от возлюбленной.
Каа раздраженно забил плавниками в заполненном водой углублении своего приспособления для ходьбы. Он еще не вполне пришел в себя от
Просыпающиеся дельфины с опозданием начинают понимать англик, особенно после погружения в Сон Китов, но на этот раз гнев помог Каа быстро дать сердитый ответ.
— Я сказал, чтобы меня не тревожили… за исключением чрезвычайного положения!
И тут наконец понял лихорадочный крик Гек.
— Это и есть чрезвычайное положение! — завывала она. — Я только что проснулась и увидела, что Клешня…
— Да? — спросил Каа посылая невральный сигнал, который приводит в действие установку для ходьбы. — Что с ним?
Г'кек уже выкатилась из маленькой каюты, два ее глаза были устремлены вперед, другие два — назад, на Каа.
— Пошли быстрей! Клешня умирает!
Маленький красный квуэн лежал возле шлюза — похожая на краба фигура с пятью ногами, расставленными симметрично, как у морской звезды. Несколько 'клешней все еще спазмодически щелкали и вздрагивали, но никаких других движений не было. Когда Каа ближе подвел свою установку для ходьбы, направляя переднюю камеру, чтобы получше взглянуть, он увидел следы отвратительно выглядящего вещества типа сукровицы; это вещество вытекало из-под широкого хитинового панциря.
— Что случилось? — с тревогой спросил Каа. Гек выпалила:
— Откуда мне знать? Говорю тебе, я была в шкафу, который ты мне дал как укрытие. Пыталась уснуть, потому что ты мне не разрешил выходить из корабля. А когда вышла, он был такой!
— Но… разве ты не знаешь, что с ним? Можешь что-нибудь сделать?
— Я всего лишь г'кек, это не делает меня врачом, как не всякий дельфин — пилот. Нужно позвать на помощь!
Каа вслушивался в неровное дыхание больного квуэна. Вызывающая отвращение жидкость вытекала из всех подмышек, где расположены нежные голосовые щели. Очевидно, бедняга задыхается.
— Мы… — Каа покачал большой серой головой. — Мы не можем этого сделать.
— Что? — Гек откинулась назад так резко, что оба ее колеса подпрыгнули. Спицы загудели, она смотрела всеми четырьмя глазами. — Мы больше не в дикости, рыбья голова. Здесь цивилизация! Там, за шлюзом, есть все что угодно. То, о чем мы на Джиджо читали только в книгах, вроде больниц или автодоков. Они его спасут!
Каа чувствовал гнев молодого г'кека. Понимал, как Гек привязана к товарищу. И сочувствовал ей. Но ответ мог быть только один.
— Мы не можем привлекать к себе внимания. Ты это знаешь. Если кто-нибудь заподозрит, что на борту этого корабля дельфин, его разрежут на части, чтобы добраться до меня. Придется ждать возвращения Олвина и Ур-ронн. Они могут выходить, не опасаясь привлечь внимание. А еще лучше, когда вернется Тиуг, этот алхимик сможет…
— Да на это уйдут мидуры! Ты знаешь, что у Олвина появилась подружка. Тиуг шпионит за джофурами, а Ур-ронн с каждым разом задерживается все дольше и дольше, разговаривая с инженерами!