Небесные Властелины

Броснан Джон

Пол вновь выровнялся. Джен успокоилась.

– Просто невероятно. До этого момента я вообще ничего не чувствовала. Приходилось все время напоминать себе, что мы летим…

– Небесный Властелин почти все время идет гладко, даже в шторм. Конечно, когда кому-нибудь приходит в голову идиотская мысль лететь сквозь грозу, как прошлой ночью, тогда качает здорово.

– Просто ужас, – сказала Джен и содрогнулась, вспомнив об этом полете.

– А все ради тебя, – продолжал он, – и ради других минервианцев. Аристы устроили это представление, чтобы выбить из вас спесь. Но

сами они больше верят в громоотвод Небесного Властелина, чем я. К тому же насколько мне известно, у корабля много повреждений. Однако вы, минервианцы, здорово напугали их вчера своими ракетами, так что можно понять, почему они перестарались.

– Наши ракеты, – с горечью сказала Джен. – Что толку от них?

– Замечательный план – и он почти сработал. Хотя я сомневаюсь в том, что его можно назвать разумным, – сухо добавил он.

– Эти лучи уничтожили ракеты – все до единой. У нас не было шансов.

– Откуда же вы могли знать об автоматической лазерной системе обороны? Многие на борту «Панглота» с огромным облегчением обнаружили, что она еще работает. Ее не включали вот уже несколько лет.

Джен нахмурилась.

– Не поняла.

– Эти лучи называются лазерами. Особая, понимаешь ли, разновидность света, которой в природе не существует. И прекрасное оружие. Небесным Властелином управляет компьютер – механический мозг – который уничтожает лазером предметы, приближающиеся к кораблю на опасное расстояние.

Джен ломала голову над тем, что сказал Мило. Мысль о «механическом мозге» казалась совершенно невероятной, так же как и о том, что свет может оказаться оружием. Но она же сама видела, как голубые лучи сжигали ракеты минервианцев.

– Если Небесный Властелин обладает такой мощью, – сказала она, – почему он не использовал ее, чтобы дотла сжечь Минерву? Зачем было сбрасывать бомбы?

– Я же говорю, система автоматическая. Аристы не могут управлять ею настолько, насколько бы им хотелось. Компьютер, который ею управляет, запечатан и где-то спрятан. Он находится отдельно от других компьютерных систем – от тех, что еще действуют, – и если технари из первоначальной группы, захватившей этот корабль, не получат к нему доступа, то у этой технически отсталой компании ничего не выйдет.

Джен непонимающе смотрела на него.

Он глубоко вздохнул.

– Ну ладно, попробую объяснить по-другому: лучи – чисто оборонительное оружие, которое действует помимо воли аристов. К тому же лучи направлены только на неодушевленные предметы – неживые, вроде ракет и прочих снарядов. Они не могут уничтожить и птицы, не говоря уже о человеке.

– Почему же в этом Небесные Властелины такие добрые, а в остальном – такие жестокие? – спросила она, вконец сбитая с толку.

– Потому, моя невинная амазоночка, что первоначально у Небесных Властелинов было совсем другое назначение… Вообще-то их называли Небесными Ангелами, ибо они спустились с небес.

– С небес?

Мило ткнул пальцем в низкий серый потолок.

– Ну да, с небес. Точнее, из внешнего космоса. Они были построены на гигантской орбитальной космической фабрике почти в тысяче миль от поверхности Земли.

Джен

взглянула на него с подозрением. Что он, смеется над ней, или в самом деле сбрендил?

– А как можно было построить фабрику так далеко от земли, да чтобы она еще не упала при этом вниз?

Мило закатил глаза в преувеличенном отчаянии.

– Мне некогда сейчас преподавать тебе элементарные законы природы. Уж поверь на слово – в старину люди умели выходить в космос. В ракетах, вроде тех, какими стреляли вы, только размером побольше. Да-да! И знай – когда поднимаешься высоко вверх, за пределами неба притяжения больше не чувствуешь. Именно из-за отсутствия притяжения Небесных Ангелов создавали в космосе. Специальные сплавы и материалы, из которых строился каркас и внешняя обшивка кораблей, можно было произвести только в невесомости. Они чрезвычайно прочные, но сверхлегкие.

– Понятно, – кивнула Джен.

Мило усмехнулся:

– Да неужели? Сомневаюсь. Вы, минервианцы, веками кисли в невежестве. Я расскажу тебе еще кое-что, что тоже покажется тебе невероятным. В космосе были не только фабрики, но и города. На орбите вокруг Земли, и на Луне, и на Марсе.

– Сдается мне, что ты сегодня немного перебрал крепкого пива.

Он снова засмеялся.

– А, так ты и про пиво знаешь. Рад слышать, что у вас, амазонок, имеется хоть один порок. И что, много в Минерве пили пива?

– Очень много, – признала она. – Правда, когда запасы зерна иссякли, мы перестали варить сусло. Ко вчерашнему дню в хранилищах мало что оставалось, и рационы были урезаны. У нас, правда, был спиртовой завод, но питьевого спирта он не производил, только технический. Для стряпни, отопления и прочего.

– Пропанол, да? Или бутанол?

Она пожала плечами.

– Мы называли его просто спиртом. Он готовился в таких больших чанах на заводе. В них плескалась какая-то коричневая масса, живая. Ее нужно было кормить – листьями, травой, объедками, чем угодно – она-то и делала спирт.

Мило кивнул.

– Знаю, о чем ты говоришь. Это синтетические бактерии, которые перерабатывают органику в бутанол или пропанол. Жаль, что генная инженерия ныне – утраченное искусство. Немножко повозиться бы с этими бактериями – и у вас был бы чан, производящий чистейший этиловый спирт. Его можно пить.

Джен была шокирована.

– Неужели, по-твоему, мы пошли бы на такое кощунство, даже если бы умели?

– А почему бы и нет? Ведь вы же уже пользовались «злой» наукой, столько лет эксплуатируя ваш завод.

– Но я уверена, никто в Минерве не знал, что завод – дело рук генных инженеров… – возразила Джен.

– Кто-то должен был знать.

– Ни одна минервианка не стала бы пользоваться тем, что создали генные инженеры – эти мужчины, которые больше всех виноваты, что мир стал таким, какой он есть.

– Какое ханжество! – рассмеялся Мило. – Во-первых, среди генных инженеров было немало женщин. И Минерва в старые времена не стеснялась обращаться к этой науке, и результаты налицо. Стоит посмотреть на ваших минервианских мужчин… да что там – взгляни на себя, в конце концов.