Небесный Артефактор

Демченко Антон Витальевич

– Ну уж, – поморщился Несдинич.

– Привык-привык, я-то вижу, – утвердительно закивал Мирон. – Вот и подопечный мой тоже привык…

– К чему? – не понял контр-адмирал.

– К острой нехватке авторитетов в его жизни, – усмехнулся Завидич.

– А как же ты? – решил поддеть старого друга его собеседник.

– Он меня по делам уважает… и как друга. Ветров вон тоже для него авторитет, как пилот. Хельга, как штурман, у него в почете, тем более что она его понемногу премудростям своей профессии учит. Правда, в последнем он вряд ли признается. С тобой же совсем

другое дело. На награды и звания Кириллу плевать, ты сам видел. А никаких личных поводов для уважения ты ему не предоставил. Вот он и ведет себя с тобой, как… с обычным посторонним человеком.

– То есть, если я этому мальцу докажу свое превосходство, он со мной торговаться прекратит – так, что ли? – прищурился Несдинич.

– Не передергивай, друже. Ты меня прекрасно понял. Я об уважении говорил, а не о страхе перед могучим адмиралом, – поморщился его собеседник… и вдруг усмехнулся: – И кстати, даже если ты заслужишь это самое уважение, торговаться он не перестанет. На собственном опыте проверено.

– Делать мне больше нечего, кроме как уважение какого-то мальчишки заслуживать, – отмахнулся контр-адмирал.

– Ну, тогда и мысли свои о новом агенте оставь, – с улыбкой развел руками Завидич.

– И не думал даже… мальчишку в департамент? Мирон, не говори глупостей. У нас серьезное ведомство, а не приют для бездомных детишек, – открестился хозяин кабинета.

– Ну-ну… – покивал его собеседник и, усмехнувшись, договорил: – Вот и нечего ломать эту прекрасную традицию. Сто лет ваше серьезное ведомство без детей обходилось – и еще столько же обойдется… Да Кирилл и сам к вам на службу не пойдет. Не тот склад характера. Авантюрист.

– Вот совсем не пойдет? – прищурился Несдинич, ничуть не смутившись.

– Разве что на взаимовыгодной основе. Как в прошлый раз… или как сегодня, – тут же улыбнулся Мирон, и хозяин кабинета тяжело вздохнул.

– Если «как в прошлый раз», то наш бюджет в трубу вылетит. А если «как в этот»… – проворчал контр-адмирал, но был прерван Мироном:

– А вот это уже частности.

– Ладно. Оставим, – после недолгого молчания проговорил Несдинич, взглянув на часы, и поднялся из-за стола. – Извини, друже, но время аудиенции вышло.

– А поговорить еще охота, да… понимаю, – также вставая с кресла, кивнул Мирон и протянул старому товарищу руку. – Так, адрес тебе известен, заезжай. По-простому, без этих столичных экивоков. Только без Литвинова, а то я же могу и не выдержать, начищу ему физиономию… по старой памяти.

– Упрямцы, – констатировал инженер-контр-адмирал, но тут же улыбнулся. – Спасибо за приглашение. Обязательно приеду, как только выдастся свободный вечер.

– Будем ждать, – кивнул ему Завидич.

Наверное, Хельга права, и я действительно был слишком нагл с контр-адмиралом. Но… ничего не мог с собой поделать. Утренняя встреча с наставником Мишки Горского прошла не так хорошо, как я надеялся. Нет, ничего неожиданного, я вполне допускал возможность отказа преподавателя, в конце концов он совсем не обязан брать на себя лишний груз кураторства слушателя-заочника. Но к откровенному

презрению и оскорблениям я был не готов. Хорошо еще, что вспомнил об уроках этикета, преподанных мне еще там, и смог удержать себя в рамках. Заодно и Мишку одернул, когда тот попытался возмутиться. Ну да, не хватало еще, чтобы мой будущий штурман огреб проблем с учебой… Да-да, есть у меня такая задумка насчет Мишки…

А потом и Несдинич подкинул подарочек. Известие о том, что Гросс выжил в катастрофе, напрочь лишило меня спокойствия. Вот и получилось… что получилось. С другой стороны, может быть, оно и к лучшему? А то после демонстрации шкатулок контр-адмирал стал смотреть на меня как Хельга на платье в каталоге, с эдаким задумчивым выражением лица, вроде как размышляя: подойдет – не подойдет, заказать – не заказать… А оно мне надо? Я не хочу идти на службу в разведку. По крайней мере, на ближайшие годы у меня совсем другие планы.

Именно в этом духе я и высказался, когда сестрица попыталась проехаться мне по ушам насчет уважения старших и отсутствия у меня должного чинопочитания. Но выслушав мои объяснения, Хельга смягчилась и оставила эту тему. Вот и замечательно. Спи, моя совесть, спи сладко…

– Кирилл, а ты действительно уже подготовил проект дирижабля? – поинтересовалась Хельга за вечерним чаем.

– Угум, – кивнул я, прожевывая ватрушку, испеченную тетушкой Еленой.

– И когда успел? – покачал головой мой опекун.

– Так ведь я же не с нуля его проектировал! – разделавшись с выпечкой, улыбнулся я. – Взял за основу проект старого курьера, над ним и издевался. Сначала я даже не хотел особо лезть в железо, ограничившись лишь рунными наработками, но в этом году изменил мнение. Пришлось изрядно поломать голову над некоторыми моментами, но то, что получилось в результате… Ха! Такого дирижабля никто и никогда не видел.

– Покажешь? – Голоса дядьки Мирона и Хельги прозвучали в унисон. Я кивнул, и сестрица тут же бросилась расчищать стол. Вот неугомонная! Могла бы и дождаться, пока чай допьем.

Честно говоря, рассказывая об изменениях, внесенных мною в проект в этом году, я немного слукавил. Работы там было море, и если бы не рунный вычислитель, подаренный мне в Высокой Фиоренце, боюсь, я бы еще года два корпел над артефактной составляющей, и не факт, что управился бы. Но все получилось как нельзя лучше.

– Кирилл, а почему у тебя нет ни одного общего вида этого… этой яхты? – с трудом найдя подходящее определение, поинтересовался дядька, откладывая в сторону лист с чертежами гондолы.

– Есть. И не один. – Я вытащил из тубуса пару эскизов и выложил их поверх остальных чертежей и невольно улыбнулся, увидев вытянувшиеся лица Завидичей. Оно того стоило, честное слово.

– А… где гондола? – недоуменно протянула Хельга, рассматривая верхний эскиз.

– Вот. – Я продемонстрировал нижний эскиз.

– То есть она выдвижная… – уточнила сестрица. Я кивнул и приготовился к концерту.

Не прогадал: дядька Мирон и Хельга заговорили одновременно и очень экспрессивно. Но хватило их минуты на две.