Небесный берег

Демаро Лизз

– Я убил своего противника.

У Эванжелины вырвался встревоженный вздох: она никогда никого не убивала, хоть и была тоже в тройке лучших. Герсий покачал головой: он, будучи третьим из сильнейших, тоже ни разу не убивал тех, против кого сражался на арене. Джейлей опустил взгляд, Джодера прикусила нижнюю губу. Они не осуждали, знали, что выбора у Эверлинга не было, но слышать очередное признание в убийстве оказалось так же тяжело, как в первый раз.

Герсий неотрывно смотрел на него, и Эверлинг

не выдержал:

– Если хочешь мне что-то сказать – говори.

Разговор у них перестал клеиться. Герсий отвернулся и ничего не ответил, только вновь покачал головой. Остальные молчали. Лица охранников сделались чуть более довольными.

Эверлинг вновь не выдержал и встал с дивана. Посмотрел на каждого поочередно и, выйдя, остановился за дверью. Затем направился к душевым: ему не терпелось смыть с себя чужую кровь, сегодняшний день и воспоминания о собственном прошлом. Он был убийцей, но совершенные им убийства не исключали наличия человечности, которую он годами старательно, непрерывно душил в себе.

– Ну и зачем ты спросил его про бой? – заворчал Джейлей хмурясь.

– Потому что он хотел выговориться, – рассматривая стенку, ответил Герсий.

– Хотел, – мягко согласилась Эванжелина. – Но, думаю, стоило спросить его не настолько прямо.

Герсий пожал плечами, мысленно пытаясь отстраниться от ситуации. Тяжело было всем, и каждый справлялся с этим по-своему.

– Что ж, прости, Принцесса, что я все делаю не так, – немного подумав, ответил Герсий и тоже направился к спальням не прощаясь.

– Я не это имела в виду, Гер! – крикнула ему вслед Эванжелина, и Герсий поднял руку, намекая, что он вовсе не расстроен и ее слова его не задели.

Она скрестила руки под грудью и смотрела ему вслед даже после того, как он скрылся в темноте коридора.

Джейлей и Джодера переглянулись и решили не встревать в ссору. Эванжелина вздохнула и снова взяла книжку, но читать так и не смогла. Втянула побольше воздуха, сделала медленный, длинный выдох и откинула книгу на другую сторону дивана.

– Джо, – позвала Эванжелина. – Пойдем в комнату? Вдвоем. – Она смущенно глянула на Джейлея, но тот поднял руки в примирительном жесте и возражать не стал.

Эванжелина и Джодера ушли к себе, и вскоре к себе в спальню ушел и Джейлей.

Эверлинг в одном полотенце на бедрах зашел в небольшую спальню с двумя кроватями, стоявшими друг напротив друга. Ничего лишнего в комнате не было. Помимо кроватей – стол с парой стульев, которыми никто ни разу не воспользовался, и два шкафа с одинаковой одеждой. Костюмы для выступлений им приносили за пару часов до выхода.

Герсий сидел на кровати и дожидался его. Они посмотрели друг на друга, Эверлинг молча прошел в комнату, захлопнул дверь, окидывая взглядом спальню, но в

упор не замечая Герсия. Их спальня всегда казалась ему клеткой.

– Прости, – выдохнул Герсий, когда Эверлинг подошел к своему шкафу.

– За что? – Он на несколько секунд повернул голову, поморщился, словно слова были неприятны, и вытащил светло-серую пижаму.

– Не стоило тебя так в лоб спрашивать.

– Эва сказала? Забудь. Она слишком много переживает за всех нас и считает, что обязана обо всех заботиться, хотя это не так. – Он стянул полотенце.

Герсий тактично отвернулся, подождал, пока Эверлинг переоденется, и только потом продолжил.

– Разве это плохо? – спросил он, уже понимая, что именно не так и в вопросе, и во всем разговоре.

– Для нас – нет, а для нее – да. Не хочу, чтобы с ней что-то случилось из-за лишнего беспокойства, – не задумываясь ответил Эверлинг и удивился собственной честности.

Герсий тоже удивился искренности Эверлинга, но промолчал.

– Ты хотел сказать не это.

– Что? – не понял Герсий.

– Ты хотел сказать не «прости», а что-то другое, – настойчиво повторил Эверлинг. В голосе отчетливо слышалось раздражение. – Я слушаю.

Герсий если и хотел что-то сказать, то вовремя себя остановил. Есть слова, которым лучше никогда не звучать, иначе нанесенные ими раны никогда не затянутся. Герсий это знал и потому не хотел произносить лишнего, но Эверлинг, яростный, твердый и не умеющий идти на уступки, всегда добивался своего, независимо от последствий. Разве что сбежать отсюда не мог. Как и все они.

Герсий молчал.

Эверлинг, переодевшись, подошел к нему и остановился напротив, смотря сверху вниз. Герсий не поднимал головы.

– Мне кажется, даже здесь, на арене, убийство – это преступление, – наконец сказал Герсий.

– И? – не понял Эверлинг. – Что с того?

– Мне больно от того, что тебе приходится убивать, – чуть тише добавил Герсий, ожидая новую волну гнева.

Губы Эверлинга тронула жестокая ухмылка:

– В таком случае приношу свои извинения, но твое мнение никого волнует. – Из каждого его слова сочилось презрение и к Герсию, и к «Небесному берегу», и ко всему миру.

– Ты можешь хоть раз нормально со мной поговорить? – прикрикнул Герсий, резко подняв взгляд.

Оба помолчали, переводя дыхание. Оба понимали, что разговор не приведет ни к чему хорошему и кто-то должен остановиться. Эверлинг решил, что остановиться должен Герсий, а Герсий решил, что хотя бы один раз остановиться первым должен Эверлинг.

– Могу. Но почему я должен нормально с тобой говорить, когда ты был не в состоянии выполнить одну-единственную мою просьбу? – зло прошипел Эверлинг, наклонившись к лицу Герсия.