Небесный остров
Шрифт:
Сдох – и хорошо. А вот братишку жаль. Хотя Эдик сам, конечно, виноват.
Виолетта, когда узнала, что за лаборатория у брата на территории института была, за голову схватилась. Всегда, конечно, знала, что Эдик безбашенный, но не до такой же степени!
Кем он себя воображал, интересно? Изобретателем, который колдует в гордом одиночестве над эликсиром бессмертия? Или профессором Кентом, оживляющим голову профессора Доуэля?!
Ловко, конечно, придумано. Хитро.
Но посоветоваться с ней хитроумный братец, конечно, не догадался. И сейчас (если существует загробная жизнь), наверно, он зубами скрежещет. Что он, образованный, умный и уникальный, обратился в тлен, а она, пустышка и глупышка, примеряет бриллианты. Жаль тебя, Эдик, конечно, но кто виноват? Законы бытия таковы. Гении погибают в расцвете таланта, а миром правит посредственность.
А главный закон преуспевания: чем проще, тем лучше.
Виола с удовольствием улыбнулась своему отражению. Пусть она не очень умна. Но – красива. И богата. Чего еще в жизни желать?
В официальную на лестничной клетке курилку Дима ходить остерегался – бегал в секретное место. В больничный двор, в закуток к моргу.
Но Надюха – следовательша! – и там его нашла.
Без жалости вырвала сигарету, растоптала, завела бесконечную шарманку:
– Ты совсем тупой, да?! Сказали же: нельзя! Легкое пробито, должно зажить сначала!
– Да ладно тебе, я уже давно поправился.
Но она неумолима:
– Из больницы выйдешь – тогда кури сколько влезет.
Ох, поскорее бы! А то лето в разгаре, и море, и – наконец! – ни опасностей, ни даже работы. Но выписать обещали не раньше чем через неделю. У верной Надюхи отпуск давно уже кончился, Дима гнал ее в Москву – не поехала. Позвонила на работу, взяла за свой счет. Потчует его домашними супчиками (варит на кухне плохонькой съемной квартирки).
Настоящая боевая подруга.
А Савельев – боевой друг.
Дима, когда звонил ему тем роковым вечером, конечно, надеялся, что майор отнесется к его словам серьезно. Воспримет их и как минимум проверит его информацию. Но чтобы тот все дела свои
Дима, когда в себя пришел и увидел Савельева у постели, первым делом выдохнул:
– Спасибо. – И добавил: – Реально – не ожидал. Чего ты так расстарался-то?
А тот усмехнулся:
– Да очень уж голос у тебя был испуганный. Впервые в жизни. – И уже серьезно добавил: – А почему быстро все вышло? Да просто очень в струю твоя информация оказалась. Канал — отсюда, из Краснодарского края, – ребят местных давно беспокоил. И что опий-сырец именно здесь в героин перерабатывают (отличного, между прочим, качества!), они знали. Но как товар в страну поступает, где конкретно находится лаборатория по переработке – не ведали. Так что целиком, Полуянов, это твоя заслуга. Жди медаль.
Дима пристально взглянул на друга:
– А вертолет на турбазу тоже местные ребята прислали?
– Ну… – слегка смутился тот. – Да. Сначала, правда, хотели квадроцикл, но я их уговорил.
И добавил с укором:
– Но вообще сволочь ты! Вечером из ресторана меня выдернул! Какую девчонку пришлось – из-за тебя! – бросить!
– Прости, – усмехнулся Дима. – Поправлюсь, другую тебе приведу. Одну, двух. Сколько скажешь. Гульнем!
– Что ты сказал?! – взвилась сидевшая подле Надька.
…Нервная стала. Шуток не понимает. Все переживает из-за своего Женечки. Надеется, что фотограф найдется. Но Дима (как и Савельев) не сомневался: Евгений мертв.
Одна из многих жертв магического белого порошка.
Жаль его. И старика Крамаренко жаль. Полуянов понял теперь, к сожалению, слишком поздно, что тот хотел ему показать. В море дедуля думал выйти вместе с журналистом. В то самое место с координатами 44.353069 и 38.475655. Неподалеку от института. Продемонстрировать буек, под которым в плотной и герметичной таре ждало Хозяина зелье.
Но куда было тягаться любопытному пенсионеру с безжалостной, хорошо налаженной машиной?..
Под ее колесами гибнут многие. А сама она лишь слегка покорежена, немного подрихтовать – и снова на дорогу. Тем более что главаря и вдохновителя с красивой кличкой Сусаноо привлечь к ответственности пока не удалось. Тот валил все на мертвых – Эдуарда Смолянинова, Вадима Ларионова.
Но Дима очень надеялся, что, когда он выйдет из больницы и сможет наконец написать свою выстраданную статью, доказательства против Сусаноо уже будут.
Нет – он добудет их сам. А любимая Надька ему поможет.