Неблагодарный

Думбадзе Нодар Владимирович

– Кто это Уча?

– Соседкин сын, верно, мальчишка какой-то! Родной отец его бросил, а тут - пожалуйста! Нашелся покровитель! Да таких мальчишек,

если хотите, у нас целая дюжина!..

– Мда-а, тяжелая картина...
– проговорил я и собрался уходить. Но Димитрий продолжал:

– Хоть бы нуждался в чем!.. Летом жена моя из Парижа привезла ему теплые кальсоны!.. Да и вообще!.. А похороны? Припомнят ли в нашем селе такие похороны?! Да что говорить?! Всю жизнь он был неблагодарным и так же неблагодарно окончил ее!..

– Не знаю, как утешить вас...

– Ради бога, какое там утешение! Благодарю вас!

– Будьте здоровы!..

– Куда вы?! Пройдите, пожалуйста, вот сюда, под навес, к столу! Окажите последнюю услугу! Эй, Митуша, поухаживай за гостем!

Поскольку похороны были радиофицированы

и звук репродуктора был несколько выше, чем это приличествовало бы реквиему Моцарта, Димитрий был вынужден говорить еще громче.

Мне кое-как удалось улизнуть от пьяного Митуши и незаметно покинуть двор. У самых ворот я увидел сидевшего на земле мальчика лет семи. Уткнувшись огненно-рыжей головой в колени, он плакал.

– Как тебя звать, малыш?
– спросил я и погладил мальчонку по голове.

– Уча Мелимонадзе, - чуть приподнял он голову и вновь продолжал плакать.

– Расти большим, малыш!
– сказал я, глотая подступившие к горлу слезы, и вышел со двора.

Оглянувшись, я увидел разглагольствовавшего Димитрия. Но поскольку похороны были радиофицированы и звук репродуктора был несколько громче того, чем это приличествовало реквиему Моцарта, я не расслышал его слов...