Небо Атлантиды (Операция «Форс-мажор»)
Шрифт:
– А где пилот «Ганзы»? – поинтересовался Громов.
– Сразу после моего внезапного появления, – ответил Золотарёв, – этот деятель забаррикадировался в кабине, а потом от ужаса принялся палить через дверь. Не герой, короче.
– Понятно, – сказал Громов; он взглянул на часы. – Вообще-то нам пора собираться, парни. Через полчаса, максимум – через час, здесь будет не протолкнуться от спецслужб. Кто-нибудь знает точно, где мы находимся?
– Республика Литва, – отрапортовал Золотарёв, принимая старшинство
– Никогда не был в Каунасе, – сказал Громов раздумчиво. – Однако крупных городов нам следует избегать. Кто-нибудь знает литовский?
– Ты хорошо знаешь английский, – сказал Лукашевич, – а этого, я думаю, для Литвы вполне достаточно.
– Недостаточно, – отозвался Громов. – Чтобы слиться с населением, нужно большее.
– А зачем нам сливаться с населением? – встрял Золотарёв. – Ты, подполковник, чего-то не туда гнёшь. У нас есть отличная козырная карта – зачем её отправлять в снос? К тому же, у меня имеется несколько вопросов к мадам, а с вашим появлением их добавилось.
– То есть ты предлагаешь обменять её? На что-нибудь «полезное»?
– Как обычно. На самолёт. На право полёта в любую страну по выбору заказчика. Можно ещё пару зелёных лимонов прибавить. Пусть нацики литовские раскошелятся.
Тут в разговор вступила Мадлен Олбрайт:
– Если вы отпускает меня тотчас же, – сказала она с акцентом, – я гарантировать вам безопасность и милосердие…
– Помолчите, миссис! – перебил её Золотарёв резко и снова повернулся к друзьям. – Вообще же, мужики, я имею в виду совсем другое. Мне очень не нравится, что нас столкнули лбами, как каких-то лохов. Очень хотелось бы знать, кто всё это задумал и в чём суть игры…
– Это мы можем обсудить позже, – сказал Громов. – Сейчас надо придумать, как выбраться из переделки.
– Согласен, – Золотарёв кивнул. – Какие будут предложения?
– У нас был только один реальный план отхода, – не стал скрывать Громов. – Уцелевшие после воздушного боя должны были пересечь границу над Чудским озером. Там нас ожидает истребитель Шестой армии. Что касается тех, кто будет вынужден катапультироваться, то предполагалось, что он сдастся властям, а потом его вытащат спецслужбы.
– Вот оно! – сказал Золотарёв. – «Вытащат спецслужбы». Боюсь, что не вытащат. Зачем им вас вытаскивать, если давно было решено, что наша мадам должна умереть?
– Ничего об этом не слышал. Наоборот, Фокин заверял, что наша задача защитить Мадлен Олбрайт.
– Фокин? При чём тут Фокин? Операцию планировал Зартайский.
Офицеры уставились друг на друга.
– Да-а-а, – протянул Громов. – Паны дерутся – у холопов чубы трясутся. Вынужден с тобой согласиться, Сергей. Тема требует разъяснений.
– Вы трое – идьёт, – заявила Мадлен Олбрайт из своего кресла. – Вы даже не подумать,
Золотарёв и бровью не повёл, а Громов выглянул в проём выходного люка.
– Кстати, о стрельбе, – сказал он. – Если нашему другу во фраке не оказать первую помощь, он и помереть может.
– Небось, не помрёт, – отозвался Сергей. – Сам виноват. Я ему как человеку сказал, чтобы он свою пушку выбросил и лёг на землю, а он, значит, ковбоя решил изображать. А со мной такие шутки не проходят.
– Давайте я его перевяжу, – предложил Лукашевич. – Здесь и аптечка есть.
Он уже вполне освоился в салоне. И к своему удивлению обнаружил, что Госсекретарь США путешествовала из Варшавы в Таллинн практически в гордом одиночестве (один телохранитель и один пилот – не в счёт). Видимо, миссия была настолько секретной, что госпожа Олбрайт не могла взять с собой весь штат персонала, обслуживающего высокопоставленных лиц. Как развивались бы события, столкнись бесстрашный Серёга Золотарёв с целой толпой секретарш, стюардесс и секьюрити, Лукашевич боялся даже представить.
– Давай, – согласился Громов, явно обеспокоенный судьбой несчастного американца с простреленными ногами.
Лукашевич подхватил сумку с красным крестом и полез по трапу вниз.
– Фигнёй занимаетесь, – не оценил Золотарёв жеста доброй воли, проявленной коллегами; он похлопал себя по карманам комбинезона и вытащил пачку «Мальборо», присел на кресло у люка, закурил. – А надо когти рвать. Рвать надо когти.
– Другого варианта не вижу, – согласился Громов. – Зартайский против Фокина – это для меня слишком. Я всегда считал, что они в одной команде, а теперь… – Константин махнул рукой. – Если нас водят за нос, обращаться к Фокину или к Зартайскому за помощью просто опасно.
– Тем более, что наш друг генерал-майор не отвечает на телефонные звонки.
– Ты ему звонил?
– А как же!
Золотарёв покопался в другом кармане и извлёк миниатюрный «мобильник» в защитном футляре. Открыл его и ткнул клавишу.
– Телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – радостно сообщила «трубка».
– Видишь? – спросил Сергей. – И так целый день. Похоже, про меня забыли.
Он бросил «мобильник» на кресло, и это его спасло.
В ту же секунду мобильный телефонный аппарат фирмы «Siemens» взорвался, разметав по салону кусочки пластика. Один из таких кусочков впился Громову в скулу, и тот с проклятиями упал на пол, решив, что ранен.
Через минуту, чихая и кашляя от зловонного дыма, двое пилотов поднялись на ноги.
– Идьёт! – кричала со своего места Олбрайт. – Полный и совершенный идьёт!
В проём люка просунулся Лукашевич:
– Мужики, вы живы?
Слегка оглушённый взрывом Золотарёв очумело поглядел на него, потом спросил: