Небо для смелых
Шрифт:
— Ты что, не рад? Учиться едешь! Надо прыгать до потолка от радости, а он стоит как столб. Может, не хочешь? Говори, заменим.
Только в этот момент до Евгения дошло, что это то, о чем мечтал все это время. Став командиром отряда, он уже ощущал необходимость глубоких знаний в тактике, навигации, теории полета.
Уже второй набор делала академия на курсы усовершенствования начальствующего состава ВВС. С волнением слушали тридцать молодых командиров почти такого же молодого начальника академии Хорькова о том, что они будут изучать стратегию, тактику, устройство сухопутных, воздушных и морских сил, военную администрацию, историю военного искусства и другие пугающие
Им повезло услышать лаконичные лекции М. Н. Тухачевского, красивую, словно стихи в прозе, речь А. Н. Лапчинского, недавно переиздавшего свою популярную «Тактику авиации». Поражали воображение своей масштабностью лекции В. К. Триандафиллова, читавшего курс «Характер операций современной армии». Умно, тонко и доходчиво подавал материал по «Организации и управлению авиацией» начальник штаба ВВС В. В. Хрипин.
Время шло незаметно за лекциями, чтением, спорами у карт мировых перелетов. 1929 год был насыщен авиационными событиями. Весной мир был удивлен шестисуточным беспосадочным полетом американского самолета, пролетевшего 30 тысяч километров с 37 дозаправками в воздухе. В июне прилетела в Одессу итальянская воздушная эскадра на самолетах «Савойя-55» во главе с заместителем министра воздушного флота Италии генералом Бальбо. Почти одновременно с этим было объявлено о готовящемся полете Громова по столицам Европы на построенном в рекордно короткий срок самолете «Крылья Советов». Всем составом курсов ходили смотреть этот самолет, выставленный на Красной площади в первомайские праздники. В день старта, глядя за окно на проливной дождь, слушатели с болью в душе думали о Громове, который должен вылетать в строго назначенное время.
В актовом зале у карты с отметками последних данных полета подсчитавались возможности победы в стихийно возникшем соревновании нашего «Крылья Советов» и однотипного германского самолета «Рорбах-Роланд», совершавшего полет по странам Европы.
Чувство гордости охватывало курсантов, когда зарубежная печать восторгалась отвагой Громова, направившего сухопутный самолет из Парижа в Рим через Лигурийское и Тирренское моря на высоте 5—10 метров. «Европа теперь для наших полетов уже мала», — скажет после возвращения Громов.
Как бы в подтверждение этих слов серийный бомбардировщик ТБ-1 со снятым вооружением, названный «Страна Советов», 23 августа отправился с визитом в США. Официальные власти очень холодно встретили советских летчиков — не пригласили даже осмотреть столицу. Совсем по-другому встречала советских авиаторов неофициальная Америка. Генри Форд, не менее могущественный, чем не пожелавший принять советских летчиков президент США Гувер, пригласил русских на завтрак еще на маршруте к Детройту. Американцы не устраивали такой восторженной встречи авиаторам со времени возвращения Чарлза Линдберга, перелетевшего впервые Атлантику. А предприимчивые дельцы авиационной промышленности по достоинству оценили великолепную схему свободнонесущего моноплана-бомбардировщика Туполева и отныне копировали ее в различных вариантах на своих самолетах.
Набор, в котором учился Птухин, закончил учебу. По примеру предшествующего выпуска все бывшие слушатели единодушно отказались от банкета и концерта, с тем? чтобы деньги, выделенные на это, были переданы подшефной сельхозкоммуне «Атеист».
«С этого момента вы не просто будущие грамотные командиры эскадрилий и бригад, — напутствовал их заместитель начальника Управления ВВС Алкснис, — вы теперь одновременно и военкомы, воспитатели больших воинских коллективов, обязанные найти нужное слово для каждого, кто вам подчинен. Такая задача куда сложнее, чем правильное тактическое
Начальник авиации Белорусского военного округа Владимир Антонович Кушаков тепло принял нового командира 15-й отдельной истребительной эскадрильи имени ЦИК СССР Евгения Саввича Птухина. В свою очередь, Птухин поздравил Кушакова с только что присвоенным ему званием «Военный летчик РККА», хотя до этого Владимир Антонович уже командовал авиацией в двух военных округах в звании летнаба.
С наголо обритой головой, начальник ВВС Белоруссии производил впечатление новобранца, хотя был старше Птухина на семь лет. И казалось, не было ничего удивительного в том, что он обратился к Евгению Саввичу на «ты», а тот, в свою очередь, только в последний момент удержался, чтобы не ответить аналогичным обращением.
— Пойдем, я тебя представлю командующему.
Командующий Александр Ильич Егоров [А. И. Егоров — впоследствии один из первых Маршалов Советского Союза], человек богатырского сложения, энергично поднялся из-за стола навстречу вошедшим. Птухин почувствовал силищу в рукопожатии командующего. Выслушав скупые слова автобиографии, он поинтересовался:
— О Бобруйских маневрах слышали?
— В общих чертах.
— Надо внимательно изучить их. Авиация летала лихо, прямо по головам, а в бою оказалась малорезультативной: многократные атаки одной и той же цели и часто не «противника», а своих же войск. И все потому, что авиация в теории отстала, по старинке, как в мировую войну, молотит передний край обороны, забывая о теперешней ее глубине. Ну, да вас Кушаков проинструктирует. Поезжайте, принимайтесь за дело, знаний у вас сейчас в голове, как у ежа иголок, — шутя закончил он.
Первым, кто встретил Птухина уже в Брянской бригаде, был вернейший друг Петр Пумпур, командир 17-й эскадрильи, прибывший всего на неделю раньше Евгения.
— Мир тесен, так и будем гоняться друг за другом.
— Ну, теперь за тобой не угонишься, ты ведь почти академик, с высшим образованием, — с гордостью за друга шутил Пумпур.
— Кушаков сказал, тебя тоже скоро направят в академию.
— Поживем, увидим. А пока пошли ко мне обедать, с утра тебя дожидаюсь.
— Может, сначала на стоянку? Хочу посмотреть, на чем вы летаете…
— Ты все такой же одержимый. Ну, будь по-твоему — начнем с ангара твоей эскадрильи.
15-я эскадрилья летала на самолетах И-2 бис [И-2 бис — одноместный истребитель, биплан. Всего их было выпущено 211. Максимальная скорость 220 километров в час], производство которых было прекращено уже год назад. Летно-тактическими данными этот самолет почти не отличался от Д-11, но зато был первым советским истребителем конструкции Григоровича. Птухину еще не приходилось летать на самолетах советских конструкторов.
Садясь в кабину, он опытным взглядом оценил его достоинства и недостатки. Кабина тесновата, с парашютом в ней сидеть нельзя. Сиденье высокое, обзор лучше, но приборы, особенно ночью, будут видны плохо…
В первый же летный день Птухин сделал две рулежки. На третьем выруливании взлетел. Ничего, пилотировать можно, хотя машина и тяжеловата. К тому же было известно, что его эскадрилья скоро должна получить новые истребители. Птухин знал о них. Это те самые И-3, которые под девизом «Каким быть истребителю?» рождались в схватках двух теоретических принципов.