Небо начинается с земли. Страницы жизни
Шрифт:
– Этого я сам не знаю… Пойдемте к директору, в партийный комитет, а вечером съездим к Водопьянову!
…Советское правительство разрешило некоторым военным специалистам – летчикам, танкистам, артиллеристам – уехать добровольцами в Испанию. Уже готовились к отправке республиканцам боевые самолеты – истребители и бомбардировщики. Но самолетов тогда и у нас не хватало, и поэтому предложение молодых рабочих мастерских получило одобрение.
Мог ли я возражать против того, что мой верный воздушный спутник, мой славный «М-10-94» станет боевой машиной в справедливой борьбе испанского народа
Не прошло и месяца, как подремонтированный самолет прошел летные испытания. Во второй его открытой кабине на турели был установлен вращающийся пулемет. Самолет блестел свежей краской защитного цвета, и на борту его уже не был выведен номер «М-10-94». Он стал безымянным.
Разобранную крылатую машину запаковали в большой зеленый ящик. И в третий раз за время его существования бывалый самолет поехал по железной дороге.
Братская помощь
…В Одесский порт вошел большой двухтрубный пароход.
– Испанец, испанец пришел! – заорали мальчишки и бросились к причалу.
Пять суток пароход стоял в гавани, и все время около него толпились любопытные одесситы. Десятки платформ и вагонов с грузом подходили к подъемным кранам. Бочки с маслом, ящики с печеньем, консервами, медикаментами, мешки с рисом, тюки с мануфактурой, оборудование для госпиталей – все исчезало в казавшихся бездонными трюмах корабля. Это были подарки испанскому народу от советских людей, купленные на собранные ими деньги.
На палубах «испанца» установили огромные ящики с частями самолетов и крепко привязали их морскими канатами.
Черное, а затем Средиземное море гостеприимно встретили транспорт. В прозрачной чистой воде видны были стайки серебристых рыб.
Советские добровольцы, сменившие военные гимнастерки на серые и синие костюмы, а фуражки с цветными околышами на фетровые широкополые шляпы, подолгу стояли на носу парохода. Они любовались полетом белокрылых чаек и прыжками резвящихся дельфинов. Добровольцы выглядели неуклюжими в непривычной для них штатской одежде. У многих в руках были раскрыты русско-испанские словари. Они зубрили необходимые слова незнакомого языка, на котором вскоре придется говорить с новыми товарищами по оружию.
То и дело слышались вопросы:
– Как будет по-испански «здравствуй, товарищ»?
– Салуд, камарада!
– А как «друг»? Как «русский летчик»?
– Сейчас посмотрю… Амиго… Авиадор русо…
У капитана парохода, молодого еще человека, были совсем седые волосы и очень грустные глаза. Он немного говорил по-русски.
Капитан рассказал новым друзьям, что его семья – жена и маленький сынишка Педро – погибли при одной из бомбежек Картахены.
– Я был тогда в море. Мне все написали соседи, и я сразу стал таким. – Капитан, сняв фуражку, провел рукой по белым волосам. – Мне даже не пришлось похоронить свою Пепиту. А какая она была красивая, веселая, все пела… Педро рос крепким и смышленым пареньком. Их нет. И дома, где мы жили, тоже нет. Бомбы падают на наши города. А у нас мало
Пароход обогнул уже Грецию, Италию и шел недалеко от острова Майорка, где находилась авиационная и морская база фашистов. Отсюда они совершали налеты на суда, направляющиеся к берегам республиканской Испании. Это был самый опасный участок пути. Каждую минуту можно было ожидать нападения фашистского корабля, подводной лодки или бомбежки с воздуха.
Капитан, нервничая, шагал по своему мостику, то и дело посматривал на барометр.
– Поскорей бы грянула буря! При сильном ветре легче проскочить проклятое место!
Ветер крепчал с каждой минутой. Он быстро нагнал огромные тучи, плотно укутавшие горизонт. Надвигался шторм. Стемнело. Ураганный ветер стал кидать и качать пароход. Громады волн обрушивались на него.
Удар мощного водяного вала сильно накренил пароход, и лопнул толстый канат, которым был привязан один из зеленых ящиков. Он заскользил по мокрой палубе и, сокрушив фальшборт, рухнул в беснующуюся пучину. Ящик с моим бывшим самолетом стоял рядом, но шторм его пощадил.
Буря, бушевавшая всю ночь, утром стихла.
Пароход встретил конвой – республиканские военные корабли, – они охраняли его до самого порта назначения – Картахены.
Но небольшой порт был забит транспортами под флагами разных стран. У причала не было свободного места. Встречавший все пароходы с Родины военно-морской атташе Советского посольства Николай Герасимович Кузнецов – впоследствии адмирал флота, – которого называли в Испании «Дон Николасом», сказал капитану:
– Нет смысла разгружаться здесь. Когда еще дойдет очередь, а сейчас дорог каждый день! Идите в соседний порт Аликанте. Вас ждет не дождется генерал Дуглас. Сейчас позвоню ему.
Когда огромный корабль ошвартовался у причала в Аликанте, первым поднялся на борт плотный черноволосый человек без шляпы, в желтой кожаной куртке. К нему бросились добровольцы. Многие из них знали в лицо известного авиационного командира – комбрига Якова Владимировича Смушкевича.
– Как хорошо, что вы нас встретили, товарищ комбриг! – обрадовался один из прибывших летчиков.
Его прервал черноволосый:
– Здесь нет комбригов. И я больше не Смушкевич. Я – Дуглас. Запомните! И у вас будут новые имена… С приездом, товарищи!
Пароход был уже окружен толпой горожан.
В Испании очень трудно, почти невозможно сохранить что-нибудь в тайне. Только началась выгрузка, а все Аликанте уже знало, что Советский Союз прислал не только шоколад и бинты, но и самолеты.
Каждый новый большой ящик, поднимаемый стрелой крана, встречали радостными возгласами:
– Вива Русиа Совиетика! (Да здравствует Советская Россия!)
Летели вверх береты, шляпы, косынки.
Выгрузка еще не окончилась, когда в небе над портом показалось несколько немецких бомбардировщиков. Вокруг парохода забили фонтаны от разрывов бомб, падавших в воду. И тотчас же заговорили пулеметы и орудия. В небе распустились фантастическими цветами разрывы зенитных снарядов. Фашистские летчики повернули обратно.