Небо над дорогой
Шрифт:
— Ну, поехали… — Артём взялся за планшет, и мир моргнул.
Разваленный дом, какой-то бытовой хлам, доски, провода, спутанная «колючка», в воздухе висит пыль, гарь и пороховой дым.
— Халло, гайз! — поприветствовал нас «тактический» бородатый мужик с автоматом. — Ю он тайм.
Шлем, наушники, очки, плейт-карриер, перчатки — всё камуфляжное, модное и крутое. Автомат обвешан какими-то приблудами, невнятная
— Фукин пис оф айрон! — сказал он и приложился к прицелу, стоя на одном колене за баррикадой.
— Дыды-дыщ! — коротко плюнул автомат.
Мы присели.
— Привязался, проклятый! — сказал пухлощёкий бородач на своём странном и грубом, но более-менее понятном английском. Произношение у него было такое, как будто немца учили в советской школе — отрывистый лающий выговор и рубленые, неловко построенные фразы. «Ху из он дьюти тудей» и всё такое.
— Кто привязался? — спросил я примерно в том же стиле. Читаю по-английски я свободно, но с языковой практикой не сложилось.
— Малый бот, — пояснил он, — засёк, теперь не отстанет. Твой фукин модерн ган его возьмёт? У меня калибр слабый, а к материал райфл патроны кончились. Булшит.
Он кивнул на мою винтовку.
— Пробабли, — ответил я осторожно.
— По тем фукинг кустам шныряет эта фукинг железка, — показал он пальцем за баррикаду. Только осторожно, дуд, у неё фукинг машинган.
Я аккуратно высунулся из-за завала. Вокруг раскинулись остатки субурбии — коттеджный посёлок по-нашему. Некоторые дома сильно пострадали, зияя рваными дырами в каркасных стенах, некоторые остались почти целыми, но следы затяжных уличных боёв налицо. «Кустами» тактический бородач назвал плотную живую изгородь вокруг одного из участков — некогда тщательно постриженную, но сейчас заметно запущенную и кое-где подпалённую. Мне почудилось за ней неясное движение, но растения стоят буквально стеной, почти без просветов.
Переключил винтовку в «биорад» — не увидел ничего. Пусто. А вот в тепловом режиме, несмотря на засветку от нагретой солнцем улицы, отчетливо увидел яркое пятно. Там неторопливо передвигалось что-то очень горячее.
— Тррр! — в прицел плеснуло вспышками, и я торопливо пригнулся.
По баррикаде ударило очередью, неприятно близко к моей голове. Поднялась пыль.
— Фукиншит! — сказал бородатый. — Годдэм.
— Что здесь вообще творится? — спросил меня Иван по-русски. Похоже, он не знает английского и изрядно озадачен.
— Там катается какая-то штука с пулемётом и не даёт этому парню вылезти. Он просит её пристрелить, потому что у него калибр мелкий, а она железная. Или ты про вообще? Про вообще я не в курсе, мы пока только тактическую обстановку обсудили.
— Ху а ю, гайз? — озадаченно спросил бородатый, сдвигая тактические наушники на тактический шлем.
— Ви а рашнз, — ответил я как в кино.
— Вот зе фукинг «рашнз»? — удивился он.
— Невермайнд, дуд, — отмахнулся я, — нау я фук зис булшит железяку, ин хер айрон эсс. Подвинься.
Я откинул боковой экранчик на винтовке, повернул его вниз и поднял оружие на край баррикады, установив на откидных сошках. Теперь я мог целиться, не высовывая головы. Поймал горячее пятно в прицел и последовательно всадил в него пять пуль — не мелочась, на максимальной дульной энергии.
— Йоу, дуд, бьютифул ган! — одобрил тактический.
— А то! — согласился я.
Картинка в прицеле постепенно остывала. В нормальном режиме экранчик
За кустами тихо дымило нечто на двойных хитро сочленённых гусеницах, поверх которых располагалась поворотная платформа с объективами и легкомысленным, наполовину пластмассовым, мелкокалиберным пулемётиком.
— Айрон бич! — зло пнул его тактическим берцем бородач. — Фукин дэд айрон бич!
— Сэнкс, дуд, — сказал он мне.
— Говно вопрос, — ответил я по-русски.
— Такая штуковина на днях застрелила моего приятеля, — вздохнул он, — а может, и эта самая. Подъехала ночью к костру и влупила из темноты. Раньше они ночью сидели в городе, но их всё больше и больше. Айм Сэмми. Сэмми Джонс.
— Серж, — представился я.
— Нам туда, — показал, глядя в планшет Артём.
Палец его указал в сторону виднеющегося на горизонте рваного силуэта высотных городских домов.
— Далеко?
— Не, пара километров.
— Эй, парень, — спросил я тактического, — в ту сторону безопасно?
— Ит депендс, — ответил он неопределённо, — вам куда надо?
Я пояснил, что мы ищем такую же черную цилиндрическую штуку, как в тех развалинах, где мы только что были. Он ответил, что знает, о чём мы, тут недалеко. И, в принципе, не слишком опасно. Если не нарвемся на очередную фукинг айрон бич. Так что он проводит, ему всё равно нечем заняться. Работу у него железяки отобрали ещё до того, как всё началось, а фукинг пособие больше платить некому.
— В этой булшит стране в последние годы нихрена не было работы, но было до черта железяк, — жаловался он по пути, не забывая тактически приседать и выглядывать за углы в прицел, делая тактические жесты свободной рукой. — Хорошо, что третью поправку не успели отменить, — он похлопал тактической перчаткой по тактическому цевью автомата, — а уже почти собрались.
— Вторую, ты хочешь сказать?
— Почему вторую? — удивился Сэмми, — Вторая — про право голубого фукинг большинства.
— Не, я не против голубых, гайз, — подозрительно посмотрел на нас бородатый, — в цивил резистанс их полно. Просто я не по этому делу, ок? Цисгендерное меньшинство, у меня тоже права есть.
— Мы за права меньшинств, — заверил его я, — особенно цисгендерных.
— Ну и ок, — сказал он с явным облегчением, — а то не все понимают, как сложно нам живётся.
Прошли три квартала разрушенных, полуразрушенных и совсем почти целых домов.
— Не знаю, гайз, зачем вам эта штука, но она вон там, — показал тактическим жестом бородач, — здесь Смитсоны жили, они вокруг неё декоративную горку сделали. Джон и Пол, нормальная семья, но с ландшафтным дизайном у них перебор, как по мне. Джон повернутый на цветочках был, пока железяки не взбесились. Он в первую волну погиб, в городе. Пол сначала долго плакал, а потом пошёл к нам в резистанс, но его быстро убили. Он был фотограф мужского белья, и всё время высовывался из-за укрытия. Как будто снимать собрался, а не стрелять. Вот и получил дырку в башку, ступид бастард.