Небо под потолком

Берег Игорь

Впрочем, даже если бы он догадался чуть раньше, с кем придется драться, что это меняло сейчас? Отказаться, конечно, можно. Ну и?.. На его место найдут другого, а самого Никиту потом не разыщут даже люди Шарипова с очень хорошими собаками-ищейками. С другой стороны, вместе с Вахтангом есть шанс придумать, как выбраться из этой непростой ситуации с наименьшими потерями.

– Привет!
– сказал он, входя в камеру:

Грузин поднял голову. Сел, помотал головой, словно не поверил тому, что видит.

– Ты?

– Успокойся, не привидение.

Как дела?

– Нет, это точно ты?

– Да я, я! Тебе уже сказали, почему притащили сюда?

– Ничего конкретного. Объяснили, что нужно слетать кое-куда без особого шума. Обещали заплатить хорошо и больше никого в "Гори" не присылать. А что делать? Я и согласился. Но ты как здесь оказался?

– Примерно так. же. Извини, не говорил раньше, что тоже летаю на самолете.

Он обернулся к Л.М.:

– Ты не мог бы оставить нас на пару минут? Для пользы дела. Я ему все объясню, чтобы легче потом было.

Носорог, выпивший за обедом изрядно, был великодушен.

– Давай!
– махнул он рукой- - Только чтоб без соплей и слез! Вы же летчики!
– И, хохоча, ушел.

Никита присел на лежак. Внимательно осмотрел стены и потолок камеры. Ничего похожего на объектив телекамеры видно не было. Микрофон вполне могли спрятать. Камера-то пускай смотрит, надо звук заглушить. Накинуть, что ли, одеяло на голову? Ерунда. Лучше сделать традиционно. Открутив полностью вентиль крана над умывальником, он поманил к себе Вахтанга и, обняв его за плечи, под шум льющейся воды, на ухо рассказал всю историю. Наспех, без подробностей. Но бывший военный летчик дураком не был, уловил суть сразу.

– Что делать будем?
– спросил он тоже шепотом.

– Не знаю, никогда в воздушных боях не участвовал. Надо придумать какую-нибудь хитрость, чтобы остаться в живых и тебе, и мне. Давай думай, ты же воевал!

– Ничего в голову не приходит, дорогой. Слишком все неожиданно.

– А для меня, думаешь, нет? Тут вот еще какие дела...

Никита рассказал и о Шестокрыловых, о плане Софьи Сергеевны.

– Вот же шакалы!
– тихо взъярился Вахтанг.
– Все хотят себе что-то откусить. Да побольше!

– Хватит, не до эмоций сейчас. Мы должны их всех сделать. Я уйду, ты соглашайся со всем, а сам думай. Постараюсь найти возможность увидеться еще раз перед боем. Нельзя сдаваться.

– Если мы друг с другом воевать начнем, тоже шакалами станем, - серьезно сказал грузин.
– Стыдно людям в глаза будет смотреть. Иди и тоже думай. Все получится, только не надо бояться.

– Я и не боюсь, - улыбнулся Никита.
– Чтобы боевой летчик да боялся? Ни за что! Мы еще им всем козу покажем!

– Вот именно, козу!
– подхватил Вахтанг.

Заглянувший для проверки в дверь Федюня недоуменно протянул:

– А чего это вы лыбитесь?

– Не понять тебе, крыса бескрылая!
– сказал Никита.
– Рожденный ползать летать не может! Слышал такие слова? Вот то-то! Зови хозяина!

Но Л.М. уже ушел наверх,

оставив за себя охранников. К нему было еще много вопросов, однако пришлось их оставить на потом. Федюня запер камеру, и Никита повалился на лежак. Отвернувшись к стене, он незаметно достал записку, полученную за обедом. Она и вправду была от Аллы.

"Любимый! Ничего не понимаю. Звонила С.С., сказала, что все в порядке. Ничего не объяснила. Найди способ сообщить, как тебе помочь. Можно через б.С. Люблю тебя, верю тебе. А.".

Никита в душе посмеялся над наивными девичьими хитростями. Только полный, осел не догадается, кто такие С.С. и б.С. Хорошо, что записка попала прямо к нему.

В листок был завернут маленький кусочек карандашного грифеля. Старый конспиратор баба Саша знала, что нужно узнику. Держа обломок самыми кончиками пальцев и прикрывая свою работу плечом, он нацарапал на обратной стороне записки ответ. Порекомендовал Алле созвониться с Шариповым, не очень доверять Софье и постараться как можно больше узнать о планах Л.М.

Теперь нужно было ждать оказии для передачи ответа. А также дальнейшего развития событий. Никита закурил и опять лег на свои уже успевшие намять бока нары. Хотел было от скуки попросить у Федюни единственную дозволенную книгу - Уголовный кодекс, но передумал. Пусть его Носорог изучает вместе со своими подручными. Им это пригодится в скором времени.

Он лежал, пуская дым в направлении все так же резавшей глаза своим светом лампочки, и прикидывал различные варианты дальнейших событий. Шансов на совершенно благополучный исход было маловато, но они все же имелись. А это уже повод для оптимизма. Главное - не терять присутствия духа в любой, самой безвыходной ситуации. Нет таких тюрем, из которых нельзя убежать. Надо только хорошенечко подумать и использовать любую, пусть малую оплошность врага.

Но до вечера этого дня Никиту никто больше не потревожил. Он валялся, дремал, курил, пил из-под крана воду и уговаривал себя терпеливо ждать. Не зная своего будущего, не стоит нервничать и переживать. А зная - тем более.

Часы у него на руке исправно шли, отобрать их не догадались. В этой тюрьме еще не наработали навыков содержания узников. Наверху уже начинало, наверное, смеркаться, когда в коридоре послышались шаги и у двери камеры кто-то завозился. Отпирать ее не стали, открылось прямоугольное окошко.

– Эй, сиделец!
– раздался голос Федюни.
– Здесь тебе с барского стола пайку принесли. Не слышу благодарностей!

– Дурной ты, Федор, - сказала баба Саша, заглядывая в окошко.
– У человека несчастье, грех смеяться над ним. Вот накажет тебя Бог!

– Правильно, Александра Григорьевна, так его! Сам попадет сюда, вот тогда и посмеется: - Никита поднялся с лежака.

– Нельзя ближнему зла желать. Против тебя же и обернется.

Она протянула узнику большую тарелку жареного мяса и ломоть хлеба. Потом появилась бутылка пива.