Небо сингулярности
Шрифт:
– Да, не стоит, – согласилась Рашель. – О’кей. Я готова, насколько это возможно. Получил подтверждение целостности костюма? Потому что, когда выпустим воздух, шевельнуться ты не сможешь.
Мартин кивнул, подняв надутую перчатку. Рашель повернула регулятор своего кислородного баллона и зевнула, намеренно, высматривая, куда бы прикрепить страховочный конец на крыше капсулы.
– О’кей. Пилот, режим выхода наружу. Приготовиться разгерметизировать кабину.
В рубке зазвенел сигнал тревоги.
– Контакт! – Лейтенант Кокесов перегнулся через плечо подчиненного и уставился
– Вас понял. – Лейтенант Марек сглотнул слюну. – Связь, известите капитана. Срочность – красная.
– Есть!
У двери замигала красная лампочка.
– Подробности? – спросил Марек.
– Отслеживаем. Определенно термоядерный источник, появился в пределах двух секунд. Сперва я думал, что датчик барахлит, но он показывает линии Балмера с синим смещением, и чертовски ярко – температура черного тела была бы в пределах пятисот мегаградусов. И движется на второй космической скорости относительно местной звезды.
– Отлично! – Марек попытался откинуться на спинку кресла, но не смог – слишком напряжены были мышцы. – Так что, пора находить решение?
– В любой момент. – Лейтенант Кокесов, технарь, снова показал свой профессионализм. – Посмотрю, смогу ли замариновать для вас горсточку нейтрино.
Дверь открылась, стоящий рядом с ней часовой встал «смирно». Лейтенант Марек повернулся с креслом и неловко отдал честь.
– Господин капитан…
– Доложите обстановку.
– Условно зафиксирована одна цель. Все еще ждем решения, но обнаружен термоядерный выхлоп с синим смещением. Как будто смотрим ему прямо в торцевое зеркало.
– Отлично, лейтенант, – кивнул Мирский. – Еще что-нибудь?
– Еще что-нибудь? – опешил Марек. – Нет, ничего больше….
– Контакт! – объявил тот же оператор датчика, поднял глаза и сказал извиняющимся тоном: – Виноват…
– Опишите контакт, – велел капитан.
– Второй термоядерный источник, примерно на два мегакилометра выше и южнее первого. Движется параллельным курсом. Есть предварительное решение, похоже, что пройдут от нас в ста «ка», тормозя от восьмисот километров в секунду. Время до перехвата две килосекунды.
– Что-нибудь еще за ними замечено? – спросил Мирский.
– Виноват, господин капитан?
– Ну, там аномальное боковое ускорение, помехи, трафик связи, светящиеся розовые щупальца – что угодно. Есть?
– Никак нет.
– Ну ладно. – Мирский задумчиво огладил бороду. – Что-то тут не складывается.
Снова открылась дверь на мостик, и вошел лейтенант Хельсингас.
– Разрешите взять на себя управление огнем, господин капитан?
– Разрешаю, – махнул рукой Мирский. – Только сперва разгадайте загадку: какого черта, клянусь бородой Императора, мы видим только два факела от двигателей и ни хрена больше?
– А… – начал Марек – и заткнулся.
– Потому что, – сказал капитан-лейтенант Вульпис из-за плеча Мирского, – это ловушка.
– Не знаю, как это вы могли такое вообразить: нас очевидным образом приглашают на званый ужин. – Мирский зловеще улыбнулся. – Хм-м. Вы думаете, они там окопались и мины расставили, а потом зажгли два факела?
– Вполне возможно, – кивнул Вульпис. – В каковом случае мы влетим на минное поле примерно… – он постучал по клавишам, – через двести пятьдесят секунд. Мы еще долго не будем в диапазоне
Мирский наклонился вперед.
– Артиллеристы, автоматический режим обороны! Связь, запросите подтверждение от штаба контр-адмирала, и еще – от «Камчатки» и «Регины». Напомните, чтобы следили за минами. – Он мрачно ухмыльнулся. – Время посмотреть, из чего они сделаны. Связист, мои приветствия контр-адмиралу, и скажите, что я прошу разрешения снять маскировку излучения из оборонительных соображений.
– Есть, капитан.
Для корабля маскировка излучения – вопрос жизни и смерти. Активные сенсоры, подобные радару и лидару, требуют отражения от постороннего предмета, чтобы подтвердилось его наличие, но далекий (или скрытый от радара) предмет не вернет достаточно громкого эхо-сигнала, который можно воспринять. А посылка первичного импульса выдает с идеальной точностью местоположение корабля любому противнику, который крутится за пределами дистанции возврата эхо-сигнала, но в пределах пассивного обнаружения. Первый корабль, начинающий излучать, выставляет себя, как на ладони – освещая своего врага, рисует на себе мишень.
– Господин капитан…
– Слушаю вас, лейтенант Марек?
– А если там больше двух кораблей? Я в том смысле, что у нас – зонды и шаттл. Что если нам противостоит сила побольше, а эти два, которые мы видим, – просто ложная цель?
– Это вариант не вероятный, а достоверный, лейтенант, – ответил Мирский.
– Перехват мины на первой траектории, четыре минуты. – Вульпис прочел временной график с цифровой панели и обернулся к Мирскому.
Командир корабля кивнул.
– Артиллеристы, зарядить торпеды, ракетам приготовиться. Дистанционные заряды, статус красный, синий, оранжевый. – Мирский был предельно собран, и это его настроение передавалось подчиненным в рубке.
Зазвонил красный телефон. Мирский взял трубку, коротко поговорил и повесил ее.
– Радар, вам разрешено начать поиск.
Радар-1 доложил:
– Переходим в активный режим. Сто секунд импульсно-доплеровский след, четыре октавы перестраиваемый диапазон, с переходом к системе помех Альфа. Ложные цели запускать, господин капитан?
– Можно. – Мирский сложил руки на коленях и смотрел прямо в главный экран. Под внешним спокойствием он скрывал серьезную тревогу: сейчас он ставил как на карту свою жизнь и свой корабль с жизнями всех людей на нем на гипотезу о природе преследователей. Уверен он не был, но был достаточно хорошо информирован, чтобы строить обоснованные предположения. «Может быть, эта тетка из ООН и была права», – подумал он и оглядел рубку. – Кавторанг Хельсингас, доложите обстановку.
Бородатый артиллерист наклонил голову.
– Первые четыре заряда заложены согласно приказу, капитан. Две самодвижущиеся торпеды с удаленным зажиганием на борту, за ними – шесть пассивных ракет, настроенных на электромагнитный импульс с углом расхождения в десять градусов. Лазерная сетка настроена на плотную оборону. Баллистические программы загружены и включены.
– Отлично. Рулевая рубка?
– Идем точно по схеме подхода, господин капитан. Уклонений нет.
– Радар?
Лейтенант Марек встал. Вид у него был изможденный и напряженный, вокруг глаз появились новые морщинки.