Небо в клеточку
Шрифт:
Заказываю чашку кофе с коньяком и углубляюсь в мысли.
Итак, что мы имеем?
Этот вопрос я периодически задаю себе в течение двух последних суток и с грустью признаюсь, что ни на шаг не приблизилась к разгадке. Наоборот, вопросов только прибавилось. Да и положение мое стало из плохого просто отвратительным! Если меня еще вчера побуждали к расследованию смерти главы «Данко» в основном душевные порывы, то теперь к ним прибавилась еще весьма ощутимая угроза оказаться главной подозреваемой в двойном убийстве.
«Артист».
Обычно в такой ситуации человек спешит сказать самое важное! А тут — кличка пса.
«Может, он другое имел в виду? — спрашиваю себя, делая большой глоток. — Почему ты прицепилась именно к собаке? Только потому, что не знаешь, к чему или к кому еще могут относиться его слова?!»
Некоторое время тасую в голове различные варианты, но все они представляются мне в конечном итоге один нелепее другого.
Не имею склонности к отвлеченным размышлениям. Ну а в сложившихся обстоятельствах для меня это просто непозволительная роскошь. Времени у меня в обрез, что я отлично понимаю.
Потому переключаюсь ко второму насущному вопросу — до встречи со вдовой господина Киреева остается совсем немного времени.
«Итак, что ей от меня может быть нужно?» — спрашиваю себя.
«Скорее всего, будет уговаривать не соваться туда, куда не просят».
«Артист, артист», — вновь вертится в голове, когда я покидаю «Ностальжи».
Однотонная музыка уже основательно меня начала раздражать. Не знаю, кому вообще может это нравиться?! Я уже готова была сорвать зло на бестолкового вида барменше, когда увидела Анну. Такая же невозмутимая и спокойная. Только чуть бледновата. Оно и понятно — не каждый день мужей хоронишь! Даже если семейная жизнь и не наполнена страстной любовью, занятие не из приятных.
— Послушайте, — начала она без долгих предисловий. — У меня всего один вопрос: когда вы нас оставите в покое?
— Вас — это кого? — сразу уточнила я. В моем голосе тут же прорезались стальные нотки. Когда нужно показать коготки, это делаю будь здоров! Кажется, вдова это уловила и в следующем раунде сбросила обороты.
— Сколько? — безучастным, даже скучноватым, голосом изрекала Анна.
— Что — сколько?
Я сделала удивленное лицо, хотя отлично поняла, что она имеет в виду.
— Не притворяйтесь! Сколько вам нужно денег, чтобы вы перестали копошиться возле меня и моей дочери? Понятно, что вы хотите использовать ситуацию и заработать. Я спрашиваю: сколько?
Честное слово, я еле сдержалась, чтобы не вмазать от души по ее холеной физиономии! Но вовремя успокоилась.
— Денег мне не нужно, — спокойно отказалась я. Даже сама поражаюсь, насколько спокойно! — Мне нужно только одно — найти
Некоторое время Анна молчала, глядя мимо меня. Мой вопрос леди в трауре просто проигнорировала. Затем еле слышно произнесла:
— Сегодня Катя подписала признание. Она зашла в кабинет посмотреть, что с Андреем. Он все же ее отец… был. Из любопытства открыла сейф. Тот неожиданно проснулся. Пьяный, не разобрал, кто перед ним, накинулся на собственную дочь…
— Попытался изнасиловать, — вставляю я реплику, уже отлично поняв, куда она клонит.
— Откуда вы знаете? — несколько оторопело посмотрела на меня Анна Андреевна, затем спохватилась: — Ну, да!
— Кто адвокат вашей дочери?
— Камневский Артур Борисович.
— Можете не волноваться. Он Катю вытащит. Скала — так его кличут. И совершенно справедливо! Если не подчистую отобьет, то на условное наказание — точно можно рассчитывать!
— Так он мне и сказал, — согласно кивнула она. — Теперь вы понимаете, что своей возней вы только навредите девочке? Есть, слава богу, пока и без вас кому о ней позаботиться.
Теперь уже молчала я, не торопясь отвечать на ее вопрос.
— А вас нисколько не коробит то, что Катя страдает за чье-то преступление? Ведь вы сами ни на секунду не поверили, что это она убила вашего мужа?
— Какое вам дело до моих чувств?
«Верно, какое…»
И тут словно игла пронзила мой мозг. Черт бы побрал! Так все просто! Нужно было понять это сразу, еще тогда, когда девочка обнимала пса. Тогда, когда она в своем рассказе споткнулась на событиях на втором этаже особняка. Кого Катя могла покрывать?! Да только ее! Свою мать!
От этой простой догадки меня бросило в легкий озноб.
— Мы с вами прощаемся…
Киреева уже начала подниматься, когда я наконец очнулась.
— А как с шантажистом быть? Или вы нашли пленку?
— Что?! Каким шантажистом, какая пленка?!
Она так стремительно рухнула обратно, что я на секунду испугалась, выдержит ли стул.
Я наблюдала за ее реакцией так внимательно, как только умела. Но в этом не было особой нужды — все и так отчетливо отразилось на ее лице. От восковой маски не осталось и следа!
— О той самой, о которой вы разговаривали ночью со сторожем.
На сей раз моя реплика не привела к ожидаемому результату. Анна Андреевна, похоже, справилась с собой, и ее лицо вновь приняло безразличное выражение.
— Ночью? Не понимаю, о чем вы говорите.
— Я слышала ваш разговор в саду. И узнала голос.
Я блефовала, поскольку не была уверена, что слышала голос Анны Андреевны. Но все мои предыдущие соображения говорили о том, что это именно госпожа Киреева!
— Объясните, что вы имеете в виду! — потребовала она.