Небо в клеточку
Шрифт:
— Теперь нет. Ты хорошо постаралась. Метко стреляешь.
Внимательно рассмотрела сидевшего в кресле напротив меня мужчину. Выглядел он старше того же Вершинина. Но это ни о чем не говорило. Антон жил на свободе, в полном достатке. А Артист не один срок, поди, отмотал.
— Как же мне величать тебя по имени? Артистом как-то уже приелось!
— А мы разве с тобой знакомы? — Левая бровь чуть приподнялась. Видно, хотел показать, что удивлен.
— Заочно. Я несколько дней только о тебе и думала. Жила, можно сказать, мечтой о встрече!
— Надо же!
В его возгласе сарказма хоть отбавляй. Неожиданно он рассмеялся, но подавился
— В другой раз обрадовался бы встрече с такой симпатичной девушкой, — серьезно признался Артист. Но тут же зло добавил: — Но только не в этот.
Глаза у него синего цвета. Холодные, как две ледышки. А так — черты лица правильные, и, в общем, Артиста можно было бы назвать интересным мужчиной, если бы не особая печать угрюмости. Через нее никогда уже не пробиться природному обаянию. Во всяком случае, так мне показалось. Рубашки, как я уже сказала, на нем не было. Наверное, только что ушедшая дама сделала ему перевязку. Из-под бинта виднелась часть татуировки. Угадывались только лошадиные ноги. Что выше, можно было только предположить. Витязь с копьем?
Ладно, лучше оставить это на потом. Еще раз повторила свой вопрос:
— Так как мне величать тебя?
Устроилась в кресло у окна. Так, чтобы видеть всю комнату, бандита и, главное, дверь в комнату. Получить по затылку еще раз мне не хотелось.
— Можешь называть Михаилом. Мишей, стало быть. А ты — Евгения? Женечка, черт подери!
— Ладно, давай любезности оставим на потом. О главном: зачем ты убил сторожа? Санек отказался тебе пленку отдать? Или пригрозил, что Руслану Злому ее продаст?
— Значит, ты и это уже раскопала, — помрачнел он.
Он говорил, задумчиво разглядывая синие перстни на своих пальцах. Судя по их количеству, Миша сделал не одну ходку.
На мой вопрос он не ответил. Вместо этого спросил сам:
— Скажи, что ты хочешь?
Спрашивал тихо, а сам, не отрываясь, смотрел на меня. Даже не моргал.
— Если думаешь, что денег, то ты ошибаешься. Мне нужна правда.
— «Правда!» — повторил он и вновь горько усмехнулся. — Вся правда заключается в том, что ты влезла, куда тебя не просили, и перевернула все вверх дном. Чего ты хочешь добиться? Ну, допустим, я замочил этого козла. Ты сможешь это доказать? Вряд ли! А вот тебе самой попариться придется: из твоего ствола ублюдка этого убили. А ментам все равно, кого сажать: тебя или меня, — лишь бы дело закрыть и галочку поставить! Тебя даже проще, — он махнул рукой и вновь слегка скривился от боли, — на тебя улика есть. Да еще какая! Наверняка еще у подъезда кто-то видел и запомнил. А со мной повозиться придется. Я же не сопляк-первоходка, меня на понт не возьмешь. А фактов на меня — тю-тю! Так что давай лучше решать ситуацию по-хорошему!
Я улыбнулась, поскольку тирада его заканчивалась именно так, как я ждала. Ответ у меня был приготовлен заранее. Да, правда в том, что он мне сказал, есть. И большая доля правды. Но это при одном раскладе. А ведь есть и другой. О нем-то я и поспешила напомнить:
— А зачем мне связываться с милицией? Я могу сделать все по-другому: позвоню одному чеченцу в Москву и скажу, что знаю фотографа, который наделал интересных снимков с участием его сестры. И как раз накануне того дня, когда бедняга на себя руки наложила! И парочку пошлю для подтверждения.
Артист кусал губы и сверлил меня взглядом. Затем выдал следующее:
— И тут тебя ждет облом. Злого я лично знаю, он мне быстрее поверит, чем тебе. Что тогда делать будешь?
— А как ты ему сумеешь объяснить, что негатив у тебя оказался? Только в одном случае — если снимал ты!
— Промашечка, гражданка. Если бы ты внимательно к фотографиям присмотрелась, то поняла бы, что фотографа-то вообще не было!
Теперь уже я недоумевала.
— Эх, ты, детектив! В общаге — да, щелкали по очереди. А вот уже когда ребятишки в квартире развлекаться начали, тогда на автозавод поставили. Это видно по тому, что все снято с одного места. На стол или на полку фотоаппарат поставили, завели и — вжик, готово! И никого в квартире, кроме них троих, пожалуй, и не было! Даже те две девахи, что сиськи казали, вряд ли бы стали это делать перед посторонним. Но, как я думаю, к финальному эпизоду и они уже испарились.
— А как пленка у тебя оказалась?
— Просто. Но рассказывать об этом тебе я не стану. Думай что хочешь. Предлагаю тебе за нее десять штук баксов. И сроку тебе — два часа. Сгонять туда и обратно. Если нет…
— И что будет?
— Позвоню в ментуру и подскажу, где искать убийцу Семенова Александра. Усекла?
— Усекла. Только вот одного я не «усекла». Зачем тебе сейчас пленка?!
— Затем, зачем и раньше: раскрутить одного чижика на полную катушку.
— «Чижик», как я догадываюсь, Антон Вершинин?
— Правильно догадываешься.
Я задумалась. Задумалась надолго. Назрела ситуация, когда нужно было принять одно-единственное, правильное решение. Промашку допустить просто нельзя. И все зависело только от одного обстоятельства — знает ли Миша Артист, что второй владелец особняка на Волге в настоящий момент фактически при смерти? И выкарабкается он или нет — одному богу известно!
— В милицию ты звонить не станешь. Пленку ты тогда точно не получишь. А вот тот факт, что накануне убийства Семенова у меня пистолета не было, есть кому подтвердить. Вершинин нашел меня в бессознательном состоянии. И если Антон узнает, что пленка у меня, бояться тебя он перестанет. А вот помочь посадить захочет. Что на это скажешь?
Артист молчал, потому продолжала я:
— Пленку я тебе не отдам, но фотографии при определенном условии — могу. Хватит с тебя и последних шести фотографий.
— Нет, так не пойдет, — не соглашался он. — Мне нужна пленка. А уж коли на то пошло — и все фотографии с нее.
— Фотографии я могу отдать тебе прямо сейчас. И денег мне с тебя не нужно. Мне нужна правда: кто убил Киреева. Сделать это могли три человека. Вот мне и нужно знать, кто из них. Пленку я тебе при любом раскладе не отдам.
Теперь настала его очередь думать.
— За фотографии я могу тебе только наколку дать. Если умная — сама дотумкаешь.
— Что за наколка?
— Э-э! Так не пойдет. Ты что, меня за фраера держишь?! Карточки давай, тогда и поговорим.
— А если ты обманешь?
— У тебя ствол, а у меня — нет. Я ранен, ты — нет.
Я выдержала некоторую паузу, еще раз прикидывая — правильно делаю или нет? Потом достала из сумки фотографии и отдала их Артисту.
Тот с жадностью смотрел на них, словно они бриллиантовые. Хотя… для него они и были бриллиантовые!