Небо в шоколаде
Шрифт:
– Да, давай вернемся к нашему Льву Михайловичу!
– Итак, Лев Михайлович долгие годы успешно совмещал изучение эфиопского фольклора и народных верований с секретной дипломатической работой и достиг значительных успехов в обеих областях. Его книги «Семейные обряды народов Абиссинии» и «Абиссинские похоронные традиции» сразу после выхода в свет стали классическими, их переиздают и в наше время… А присоединение Абиссинии к России сорвалось по независящим от него причинам. Во всяком случае, итальянцы видели в нем такого опасного соперника, что в девятьсот тринадцатом году подкупили знаменитого абиссинского разбойника Махмута ибн Заира и уговорили его напасть на лагерь
– Боже, какие потрясающие приключения! – восторженно воскликнул Маркиз, одновременно откровенно любуясь Анной и внимательно слушая ее увлекательный рассказ.
– Да, жизнь Ильина-Остроградского действительно была полна приключений!
– Я уже понял. А как он умер?
– А умер он от тропической лихорадки, во время очередной научной экспедиции…
– Только научной?
– Нет, конечно. Но о последнем годе его жизни мало что известно. Отчет о работе экспедиции привез в Россию ученик профессора и его помощник Василий Петрович Миклашевский.
– Так-так, – вставил Леня, которому имя Миклашевского было известно со слов Лолы, а ей, в свою очередь, упоминала это имя старушка Денисова.
– Миклашевский доставил в Географическое общество отчет и письмо с требованием денег на дальнейшие исследования, а также кое-какие бумаги профессора, письмо его жене и детям. Думаю, он же как доверенное лицо привез секретные бумаги для министерства.
– А дальше что было? – Леня погладил Анну по шелковистому плечу. – Что еще тебе известно?
– Дальше началась Первая мировая война. Ни о какой экспедиции не могло быть и речи. Василий Миклашевский остался в России и, очевидно, по-прежнему выполнял кое-какие секретные поручения. Профессору же велели срочно возвращаться, но оказалось, что к тому времени он уже умер. Сам понимаешь, электронной почты не было, письма долго шли… А потом тут все завертелось, в общем, этот Василий Миклашевский эмигрировал за границу, году этак в восемнадцатом… и представляешь, в одном старом журнале я совершенно случайно отыскала его статью о профессоре Ильине-Остроградском! Журнал был очень старый, шестидесятых годов, тогда, знаешь, у нас было модно все африканское…
– Патрис Лумумба, бельгийские колонизаторы…
– Точно! И поскольку профессор Ильин-Остроградский работал в Африке, его имя вспомнили. И даже перепечатали статью из зарубежного журнала, дипломатично не сказав ни слова об авторе статьи. Но это было давно, а сейчас, конечно, информация стала доступнее, так что я выяснила о Миклашевском, что сначала он жил в Париже, причем не бедствовал, как большинство эмигрантов, а жил вполне прилично. Наукой он больше не занимался, и вообще, подробности насчет его работы – это дело темное. Но после Второй мировой войны он перебрался в Австралию.
– Что?! – Маркиз так резко подскочил, что Анна удивленно на него посмотрела. – В Австралию?!
– Да, а почему тебя это так удивляет? Многие эмигранты так делали. Короче, к старости он стал писать мемуары. Кое-что я нашла в Интернете и узнала, что смерть профессора Ильина-Остроградского не давала ему покоя, то есть он чувствовал себя виноватым, что уехал тогда, бросил его одного, хотя и действовал по приказу самого профессора. И только в двадцать четвертом году ему удалось вновь побывать в Африке, в том самом месте, где умер Ильин-Остроградский. И можешь себе представить, что он нашел его могилу и даже жив был еще человек, который служил покойному профессору, и он отдал Миклашевскому
– Ужасно интересные вещи ты рассказываешь! – Леня потянулся и прижался к Анне всем телом.
– Нет-нет, – она вскочила, взглянув на часы, – я ужасно опаздываю, так что извини, дорогой, будем прощаться…
– Ну вот, дела, всегда дела, – грустно вымолвил Маркиз, хотя и сам уже незаметно поглядывал на часы, думая, что Анна, конечно, очень хороша, но пора и честь знать.
Его слегка покоробил тот факт, что на прощанье Анна даже не сделала попытки его поцеловать. Ох уж эти современные деловые женщины! В них не осталось никакой романтики!
Во время отсутствия своего компаньона Лола переделала множество дел. Напившись чаю у старухи Денисовой, она сумела прояснить все вопросы, интересовавшие Леню, а именно: адрес в городе Улыбине, то есть единственный след исчезнувшей Ларисы, а также историю о старинных монетах. Само по себе семейное предание ни о чем не говорило. Но в сочетании с другими сведениями это могло как-то помочь. Во всяком случае, Лоле просто не за что было больше уцепиться. В самом деле, Билл Лоусон наверняка знал от своей бабушки историю монет. И только этим и можно было как-то объяснить его настойчивое желание отыскать всех своих родственников, то есть потомков всех трех сестер Ильиных-Остроградских. Лола подозревала, что Леня, услышав о монетах, поднимет ее на смех, но ей безумно не хотелось снова тащиться к старухе и выслушивать ее воспоминания, поэтому она решила, что будет настаивать на своей версии, что все дело – в монетах, а Ленька, если он сомневается, пусть сам идет к старухе и учиняет ей допрос с пристрастием! Вряд ли он на это решится, тем более что старуха понятия не имеет, за каким чертом понадобилась она австралийскому родственнику, за это Лола готова была поручиться.
Пу И, утомленный неумеренным потреблением орехового печенья и слишком назойливыми ласками любвеобильной пуделицы, расслабленно прилег на диван. Лола заперла кота в комнате Маркиза и выпустила попугая Перришона полетать по кухне. Сама же занялась приготовлением обеда, изредка перебрасываясь словом-другим с попугаем. Она нафаршировала курицу смесью эстрагона и базилика, щедро сбрызнула лимоном и запекла в духовке до образования золотистой корочки, приготовила салат из спаржи и вздохнула, обнаружив в морозилке большую упаковку мороженого. И о чем только думают эти мужчины? Кто будет есть мороженое зимой, когда в квартире и без того такая холодина! Да еще она недавно грипповала… Стало быть, придется Ленечке обойтись без десерта, кофе выпьет, и все. Кстати, куда это он, интересно, запропастился? Пора бы уж ему вернуться из этого таинственного Географического общества.
Однако время шло, а Маркиз все не возвращался. Лола успела выщипать брови и сделать маникюр, а также наложить на лицо питательную маску и даже смыть ее. Пу И два раза вставал и пил воду, после чего вновь укладывался на диван. Кот Аскольд невозмутимо дремал в кресле. Даже попугай устал летать и сидел на холодильнике, склонив голову набок и прислушиваясь к музыке, доносившейся из магнитофона.
Курица в духовке явно пересыхала, и Лола начала злиться. Куда он запропастился?! Много ли времени требуется, чтобы побеседовать с географами? И вообще, позвонил бы, раз уж задерживается… Все-таки это очень неблагодарное занятие – сидеть дома и ждать, особенно когда ты старалась, готовила обед, а этот тип опаздывает!