Небо внизу
Шрифт:
— Сюда ставить?
Господи. Нельзя же быть таким остолопом.
— Да, именно сюда, — терпеливо улыбнулась Теодора.
Тщательно, как сапер — мину, парень поставил поднос на маленький круглый столик. Тео опустилась в кресло-качалку, взяла чашку кофе, а потом сообразила — и махнула контрактному рукой.
— Да не стой ты, садись. Вон та тарелка — твоя.
Все еще настороженно зыркая из-под опущенных ресниц, контрактный поднял бутерброд, повертел его, примериваясь, и сходу отхватил половину. Изумленная Теодора наблюдала,
Ужасная глупость, конечно — Теодору эта картина внезапно порадовала. Похоже, что бутерброды действительно получились отличные.
Публика рукоплещет в экстазе.
Сама Теодора дипломатично взяла того монстра, которого соорудил ей контрактный. Помидор к этому времени обмяк, сыр заветрился — но Тео мужественно жевала и глотала, удерживая на лице самую любезную улыбку.
— Ну что вы… Зачем? — с трудом проглотив непомерный кусок, контрактный шумно запил его кофе. — Давайте я этот бутерброд сам съем, а вы забирайте хорошие!
— А чем он плох? — Теодора повертела на пальцах тарелку. — Не красавец, конечно, зато мяса на троих. — Подтверждая свои слова, она взяла один кусок ветчины, положила на него сыр, накрыла вторым куском и демонстративно откусила. — По-моему, отличный бутерброд.
— Правда? — несколько секунд контрактный таращился на нее, приоткрыв рот, а потом расплылся в широчайшей, до изумления счастливой улыбке. — Я… Ну… Старался. Я как подумал: мясо ведь лучше, чем хлеб. И сыр тоже. А помидоры удобнее есть, если большими кусками — так они в руках не разваливаются. Ну или салат нарезать — но вы же не говорили про салат. Только про бутерброды. Вот…
Смешавшись, он замолчал и торопливо сунул в рот кусок сыра.
Ну да, ну да. Любимый прием. Я не могу говорить, у меня рот занят.
Не удержавшись, Теодора фыркнула — и тут же подумала, что это ошибка. В такой ситуации даже уверенный в себе человек с легкостью принял бы смех за насмешку — а Томас Макбрайд не был уверенным в себе человеком. И действительно — контрактный притих, настороженно глядя на Теодору. А потом расплылся в неловкой смущенной улыбке.
— Как дела в саду? — развивая успех, спросила Теодора. — Работы много?
— Что? А! Да, — торопливо отпив кофе, контрактный вытер подбородок рукой. — Не то чтобы очень, но хватает. Из того, что сразу надо… ну, то есть, это вы решаете, сразу или не сразу, а может, и не надо, я только посмотрел…
— Доверяю твоему профессиональному мнению, — оборвала бестолковое мельтешение Тео. — Так что за дела?
— Забор скоро ляжет. Пока стоит, но столбики понизу прогнили полностью. Если ветер посильнее подует — завалится все, от калитки до леса. Кстати — там, за оградой, ручей. Я попробовал воду — хорошая, лучше, чем в кране. Вам показать?
— Потом, — уклонилась от предложения Тео. — Что-то еще делать надо?
— А как же! Плиты на дорожке укрепить — некоторые как на волнах раскачиваются. За домом слива сухая — спилить
— Но ты же сможешь ее починить?
— Я? Конечно. Да запросто!
Воодушевленный контрактный все вываливал и вываливал на Теодору бесконечный список работ. Он улыбался, хмурился, то кивал головой, то мотал ею, отрицая какие-то невероятные и вопиющие факты — вроде растрескавшейся каминной трубы или гнилой перекладины в лестнице.
— А если вы туда станете! Пять футов до земли — это ж убиться можно! Да эту перекладину надо было менять еще года два назад. Сейчас там только труха — и гов… гхм… слюна жуков, которая эту труху склеивает. Мусор, кстати, нужно из сада повычишать. Трава высокая, а в ней сучки лежат. Если не знаешь, то запросто напорешься — так что вы туда особо пока не ходите. А вообще, тут, по краю, можете поглядеть. Клумбы запушены, грядки травой заросли. Я-то, конечно, могу все восстановить — вот только не знаю, надо ли. Как думаете?
Тео растерянно поглядела на бушующее перед ней море сорняков. Жизнерадостная весенняя трава перла вверх, выбрасывая к небу пестрые разноцветные бутоны. Над ними кружили тяжелые озабоченные шмели, порхали какие-то полупрозрачные то ли стрекозы, то ли бабочки.
Хочет она это убрать? Не хочет?
— Понятия не имею, — честно сказала Теодора. — Ой, погляди! Кто это?
От калитки, придерживая рукой нежно-розовое кисейное платье, шагала невысокая женщина. Талия у нее приближалась по размеру к бедрам, и пышная юбка начиналась прямо от груди. Маленькая, кругленькая и розовая, женщина походила на сдобное бисквитное пирожное, щедро пропитанное клубничным топпингом.
Смерив незваную гостью взглядом, контрактный прищурился — и поджал губы.
— Это? Клиентка. Сейчас ругаться начнет.
— Может, и не начнет.
— Вот эта? Точно начнет, — двумя глотками допив кофе, контрактный с видимым сожалением поднялся. — Такие всегда начинают. Уж я-то знаю.
Клубничная дама, преодолев шаткую дорожку, уже подходила к дому. Теперь Теодора могла разглядеть выражение ее лица — и вынуждена признать: эксперт совершенно прав. Клубнично-кисейная дама действительно будет ругаться.
— Добрый день… госпожа Дюваль… — стремительным штурмом взяв крыльцо, клиентка остановилась, преодолевая одышку. — Простите… за неурочный визит.
— Ну что вы, какие мелочи! Я очень рада, — расплылась в профессиональной улыбке Теорода. — Может, воды?
— Да. Пожалуйста, — решительно промаршировав мимо столика, гостья отодвинула стул и рухнула на него, как полновесный центнер бетона, замешанного на клубничном сиропе. — Очень жарко сегодня. Солнце так и печет.
— Том! Принеси, будь любезен, воды, — обернулась Теодора к контрактному.