Нечаянная радость

Карр Робин

— Отец приобрел маленький гастроном, который работал круглосуточно. Он находился в захудалом районе, но оказался очень прибыльным. Потом начал покупать дома под аренду, и ему с ними тоже повезло, в отличие от нас.

— Как это?

— Он выискивал совсем обветшалые, аварийные здания, и мы жили в них, пока он делал ремонт. И естественно, нас тоже привлекал — мы с малолетства учились держать в руках молоток. Как-то мы жили в доме без кухни, и мама держала продукты в гараже. На заднем дворе установили плитку и гриль. Как-то в доме не было воды, только колонка во дворе — а ведь речь идет о четырех маленьких сорванцах и их доведенной до крайности матери. Мы бегали писать во двор, мылись у бабушки. Мать грозила отцу, что покончит

с собой, если он не протянет трубы в дом. Он смеялся: «У нас каждый год новый дом, в смысле — старый». Иногда за год дом удавалось привести в порядок. Я помню каждый, а их было не меньше двадцати. Страшные развалины. После ремонта он сдавал их и покупал новые руины. Как-то мама попробовала убедить его пожить в отремонтированном доме, пока он приводит в порядок новый. Он и слышать об этом не захотел. Не собирался тратить деньги впустую.

— Он и сейчас этим занимается?

— Нет, это уже сослужило ему службу, когда лет двадцать назад резко подскочили цены на недвижимость — раза в два-три. Он все время покупал небольшие дома, так что прибыль они приносили больше, и спрос был лучше. Ведь большинство людей может позволить себе дом за триста тысяч, а не за миллион. В общем, когда цены возросли, он начал продавать их и купил еще несколько продуктовых магазинчиков. По той же схеме — покупал у разорившихся владельцев, приводил дела порядок, продавал — но нам хотя бы не надо было жить в них! Родители живут теперь в роскошном доме — мама победила наконец! А мы с братьями до сих пор ворчим, что все наше детство прошло в старых развалюхах.

— Расскажи о братьях, — попросила она.

— Все они женаты, у всех дети. Кевину двадцать восемь, его жене тоже, они ждут первого ребенка. Джоул студент. Пишет работу о жуках, готовит себя в «Оркин». У него двое детей и жена-профессор. Томми бухгалтер. У него собственная маленькая фирма. Он ведет все семейные дела. Ему тридцать четыре, он уже десять лет как женат, детей у него трое.

— Считай, у твоих родителей шестеро внуков, — сказала Касси. — Только ты один не внес своей лепты.

— Знаю, — засмеялся он. — Но не думаю, что от меня многого ожидают по этой части.

— Они не должны так рано ставить на тебе крест.

— Вот и я им то же самое говорю. — Он усмехнулся. — Теперь твоя очередь. Расскажи о своем детстве.

— Ну… до восьми лет я жила вдвоем с мамой, а потом она встретила Фрэнка, который стал моим отчимом. Мама была с ним счастлива. Когда мне исполнилось десять, у них родился мальчик — мне он казался живой игрушкой. Через два года родилась еще девочка. Когда мне было четырнадцать и они ждали третьего, Фрэнка перевели в Де-Мойн. — Она подняла взгляд на Уолта. — Я тогда отказалась ехать с ними, и, когда семья Джулии предложила мне жить у них, родители согласились. Потом, как я узнала, все считали, что я не выдержу долго, но я очень даже выдержала. У Фрэнка с мамой была своя, новая семья, новая жизнь, и я никогда по-настоящему не чувствовала себя ее частью.

— Ты скучала по ним? — спросил он.

— Конечно! Следующие два года я часто навещала их, проводила с ними лето, потом пошла работать и приезжать стала уже реже.

— А что твой отец — родной отец?

— Ничего о нем не знаю. — Она пожала плечами. — Мама умерла молодой — ей было только сорок четыре — от опухоли мозга. Я почти полгода жила в Де-Мойне и ухаживала за ней. И тогда я попыталась отыскать отца, но не нашла. Через Интернет многие разыскивают родителей, которые, может, вовсе не хотят быть найденными, размещают объявления с просьбой откликнуться, и я разместила, но он не откликнулся. Может быть, его тоже нет в живых? Но теперь мне уже все равно. Он никогда не участвовал в моей жизни. Если бы он сейчас нашелся, я бы лишь спросила у него о наследственных заболеваниях и больше не знала бы, о чем еще говорить. Разве что…

Он помолчал, выжидая, и повторил:

— Разве что?..

— Мне

хочется знать, почему он нас бросил.

— Тебе что-нибудь об этом известно?

— Мама говорила, что они недолго пробыли вместе. Она забеременела, он женился, но фактически не жил с ней. Они развелись до того, как мне исполнилось полгода. Они оба были тогда очень молодые. Наверное, он считал случившееся своей большой ошибкой, о которой стремился поскорее забыть. Все это было так давно и настолько теперь несущественно, что даже смешно ломать себе голову по этому поводу, правда?

Широкая ладонь Уолта легла ей на висок и провела по волосам.

— Тебе в самом деле больше не больно от этого?

Она покачала головой.

— Больно только, что мамы больше нет. С Фрэнком у нее началась новая жизнь, но все равно мы были близки. Могли часами говорить по телефону обо всем на свете. Иногда мне ее ужасно не хватает.

— Я понимаю. Может, ты не поверишь, но я дружу с отцом и мамой. Они не отвернулись от меня, когда я послал к черту все, чему они меня учили, поддержали, когда на меня навалились неприятности. Будет очень тяжело потерять кого-то из них.

— Наши ранние годы предопределили наше настоящее, — вздохнула Касси. — Наверное, это объясняет, почему мне в конце концов пришлось отбиваться от насильника на переднем сиденье машины…

— В смысле? — нахмурился он.

— Уолт, если разобраться, у меня никогда не было настоящей семьи.

— Но твой отчим, братья и сестры, пусть и сводные?

— Это не то же самое. Я никогда не была близка с Фрэнком и малышами, старшая девочка теперь пошла в колледж, с пяти лет я была для нее всего лишь редкой гостьей. В моем раннем детстве нас с мамой было только двое — вся наша жизнь была друг в друге. Потом у нее появился Фрэнк, дети от него, и она была очень счастлива. И мне было в радость помогать ей о них заботиться. Наверное, тогда мне и запало в голову, что состоявшаяся женская жизнь — это когда есть муж и дети. И когда я потом жила отдельно, то все равно знала, что мне от жизни нужно то же самое, что и маме, — человека, который сделает меня такой же счастливой, какой Фрэнк сделал маму, и даст мне детей. И боюсь, что каждого встречного парня я пыталась превратить в такой идеал. Я хорошо понимала, чего хочу, но не представляла подробностей. И не знала, как к этому подступиться. Мама-то не охотилась на мужчин, не помню, чтобы она ходила на свидания. Она никогда не оставляла меня одну дома или с няней. Фрэнка она встретила в собственном офисе у копировальной машины, а остальное уже стало историей.

— Все самое важное в жизни происходит всегда внезапно, — сказал он.

— Неужели? — улыбнулась Касси. — С тобой когда-нибудь так бывало?

— Почти всегда. Я не планировал заранее свое путешествие, не думал, что оно продлится больше года, просто обозлился на весь свет и рванул с места. Это перевернуло всю мою жизнь. А мастерская, куда я устроился после возвращения на свою первую работу? Я делал там мелкий ремонт мотоциклов, но потом она стала большим мотосалоном, которых теперь уже четыре. Я считал, что мы просто добросовестно трудимся, и не представлял, что дело пойдет настолько успешно. Я не предвидел какой-то необыкновенной удачи. Если бы десять лет назад мне сказали, что все обернется именно так, я бы не поверил. — Он засмеялся. — Десять лет назад я скорее ожидал, что кончу тюрьмой или чем-то таким…

— Ты очень любишь свою работу, да? — улыбнулась она.

— Люблю. И дела у нас идут все лучше. Кстати, в моей личной жизни тоже — стоит посмотреть на тебя в этих шортиках, Касси. Мне не на что жаловаться. А встретились мы совсем не через службу знакомств.

— Уолт, ты в самом деле стал моим хорошим другом, — сказала Касси.

— Спасибо. Мне это приятно слышать. Не хочешь надеть джинсы и прокатиться немного дальше вдоль океана?

— Пожалуй. Никогда не думала, что смогу полюбить этот жуткий мотоцикл.