Нечаянно беременна, или Не ходите, девки, в тёмную подсобку
Шрифт:
— А если твой отец спросит у меня о чём-то личном, важном в твоей жизни, о чём-то таком, что обычно известно близким людям? Что я ему буду отвечать? Я ведь совсем ничего о тебе не знаю!
— А я сейчас немного расскажу о себе, — Артём улыбнулся. — Но подозреваю, это нам не понадобится. Насколько я знаю отца, он будет сейчас тебя пытать: где родилась, жила, как училась, кто твои родители, почему приехала в этот город.
— Что-то мне расхотелось ехать на ужин к твоему отцу. — Мария остановилась на лестничной площадке.
— Всё будет хорошо! —
До квартиры отца они добрались за пол часа. Всю дорогу Артём рассказывал о себе: где учился, как жил, с кем встречался и даже вспомнил о своей первой любви, которая приключилась с ним в детском саду. В конце концов, когда они подъехали к дому, это уже походило на викторину “вопрос-ответ”.
— Любимый фрукт? — спросила Мария, посмеиваясь над последним признанием Артёма о том, что он долгое время не ел фиолетовые баклажаны из-за их цвета.
— Груша, — ответил Артём, заворачивая на паркинг в элитном жилом комплексе и глуша мотор. — И ещё этот… Как его там? Ну-у-у, зелёный такой.
— Огурец, — пошутила Мария, прекрасно зная, что это овощ, а не фрукт; с интересом посмотрела в окно: они находились в престижном районе города. “Ну так иначе и не могло быть!”
— Да какой огурец? — возмутился Артём, вытаскивая ключ из замка зажигания. — Он ещё с косточкой внутри, и его едят с сыром или добавляют в салаты.
— Авокадо, что ли? — предположила Мария, хотя до этого хотела сказать “манго”.
— Да, он самый, — обрадовался Артём, выходя из машины и открывая дверь для спутницы. — А твой любимый фрукт?
— Яблоки — зелёные, красные, жёлтые, всякие. — Маша подала руку. — Могу лопать их в неограниченном количестве. Хотя, если честно, я всё ем, но понемногу.
Держась за руки и продолжая вести взаимный допрос, они вошли в подъезд, поздоровались с консьержкой и направились к лифту. И сами не заметили, как поднялись на пятый этаж, половину которого занимала квартира гендиректора “Орт-Фекс”, а другую — апартаменты известного художника-авангардиста.
Когда створки кабины открылись, перед ними лично предстал старший Фролов; консьержка, как положено, предупредила его о прибытии гостей, и он вышел их встречать.
И первое, что спросила девушка, когда открылся лифт, было:
— А ваш любимый фрукт?
— Ну-у-у? — в задумчивости протянул Юрий Павлович. — Зелёный такой. С косточкой. — И в недоумении замолчал, когда гости вдруг дружно рассмеялись.
— В общем, отец любит всё то же, что и я.
Старший Фролов скептически повёл бровью, но решил тактично промолчать о том, что, как правило, это сыновья являются копией своих отцов, а не наоборот.
— Здравствуйте, — поздоровалась Мария, вспоминая наконец о правилах приличия. — Извините, это мы вспоминали, кто что любит и чему отдаёт предпочтение. Отсюда такой странный вопрос.
— Да я только “за”. — Юрий Павлович предложил гостье руку. — Пойдёмте, я покажу вам свою квартиру. Если честно, я вас заждался. — Недовольно
— А разве было назначено к определённому часу? — поинтересовался Артём с таким же выражением лица, что и у отца.
— Нет. Но я ждал, что вы приедете немного пораньше, и мы с вами за напитками немного поболтаем.
— Мы прекрасно это сделаем сейчас за ужином, — отмахнулся Артём.
Мария, идя между отцом и сыном, лишь тяжело вздохнула, думая о том, что её ожидает поистине запоминающийся вечер.
Глава 36. Семейство Фроловых — отец и сын
Как Артём и предполагал, ужин проходил в режиме вопрос-ответ, и в основном говорила Мария.
Мужчины наслаждались домашними блюдами, которые приготовила для них Елена Сергеевна — домработница отца, и внимательно слушали историю самой необычной гостьи в своей жизни. Почему необычной? Потому что в этой квартире впервые находилась женщина, которой не нужно было ничего ни от отца, ни от сына.
Мария рассказала им практически всю историю своей жизни, была предельно честна и откровенна; умолчала лишь об одном периоде, но об этом она ни за что не стала бы говорить по собственному желанию.
— Ну, что ещё рассказать о себе? — Мария улыбалась, вспоминая о времени, когда жила с мамой. Эх, хорошо всё же тогда было! Да что тут говорить? В детстве всегда всё проще, лучше, слаще… и арбузы краснее, и деревья выше. — Плавать я научилась в десять лет. Специально пошла и записалась в бассейн в детскую спортивную секцию. — Усмехнулась. — Просто потому, что чуть не утонула в нашем местном лягушатнике. — И тут же решила пояснить: — Это городское озеро, точнее, одно из них, которое давным-давно заросло камышом, эдакое царство лягушек. В общем, я слишком близко подошла к заросшему травой краю и свалилась в вязкую жижу. А я не умела плавать.
Мужчины давно перестали есть и внимательно слушали девушку.
— Как же я тогда сильно испугалась! — продолжала Маша. — В тот миг мне показалось, что это конец. — Грустно улыбнулась. — Перед глазами проносились самые значимые моменты моей жизни, и в душе я прощалась с этим миром, как вдруг произошло чудо: у меня получилось ухватиться за какую-то корягу и выползти на берег. После этого я стала бояться воды. Но мама потом мне сказала, что бояться не стыдно. Стыдно жить со своими страхами и не пытаться преодолевать их.
Мужчины молчали.
— И я смогла справится со своим страхом, — делилась своими переживаниями гостья. — Теперь я умею плавать, и в какой город ни приезжаю, первым делом ищу бассейн, чтобы хотя бы раз в неделю выбираться поплавать. В этом городе их оказалось целых три: первый — это спортивный комплекс, с не очень удобным графиком работы: днём — дети и спортивная секция, а по вечерам — обычные смертные, типа меня. — Усмехнулась. — Пару раз я ходила туда, но мне не понравилось. Мы были там, как сардины в банке, а я так не люблю. А другой — далеко расположен от моей съёмной квартиры.