Нечаянное счастье
Шрифт:
Лотта с благодарностью приняла от возницы плед и расстелила его на траве. Уходить далеко от дороги они не стали, потому что Давиду каждый шаг давался с большим трудом. Он со стоном опустился на покрывало и закрыл глаза.
– Может быть, пошлём возницу за лекарем?
– спросила Вирена, глядя на старшего брата с надеждой. Он всегда решал все её проблемы и временами казался ей всемогущим.
– Думаю, Давиду нужно просто отдохнуть, - ответил Райвен. Он не возлагал больших надежд на помощь лекарей, памятуя о том, что два самых опытных специалиста осматривали Давида совсем недавно, но так
Лотта о чём-то усиленно размышляла. Она хмурила тонкие бровки и как будто мысленно спорила сама с собой. Наконец, она что-то решила и, подсев к Райвену поближе, зашептала ему на ухо:
– Мне кажется, я могу помочь, но в то же время существует вероятность, что я ошибаюсь, и Давиду после моего вмешательства станет только хуже. Как ты думаешь, стоит попробовать?
Трудно было не заметить, что Лотта сгорает от нетерпения сделать то, что задумала, но страшится последствий. Райвен не знал, что ей ответить. Решать за Давида он был не в праве, но и оставить всё как есть, тоже не выход. А вдруг Лотта и впрямь сможет ему помочь?
– Объясни, что ты имеешь в виду?
– спросил он жену. А та сразу стала серьёзной, даже черты лица заострились.
– Надо его хорошенько встряхнуть, чтобы кости встали на место.
Лотта специально не стала вдаваться в подробности, говорить о дисках в позвоночнике, которые могли сместиться после неудачного падения. Муж и так в последнее время смотрит на неё как-то странно. И всё чаще кажется, что разговора о чудесном переселении из другого мира ей не избежать. Но только не сейчас, когда и так голова идёт кругом от проблем. Может быть позже, после того, как всё наладится, им удастся спокойно обо всём поговорить.
– И ты знаешь, как это сделать?
– Райвен думал, что после патента на кресло-каталку его будет трудно чем-либо удивить. Но, оказалось, он ошибался.
– Конечно, знаю, - Лотта сказала это так, будто бы речь шла о сущей безделице.
– Но делать это придётся тебе, Давид слишком тяжёлый. Ты, главное, не волнуйся, это не сложно. Раз и готово.
Лотта всё больше воодушевлялась. Она даже привстала на колени и уже хотела показывать мужу, что и как надо делать.
– Погоди, - остановил её Райвен, - давай для начала спросим Давида, согласен ли он принять участие в твоей безумной затее.
– Почему безумной?
– обиделась Лотта. В прошлой жизни она несколько раз помогала подруге вправлять диск на место после занятий шейпингом и потому была уверена процентов на девяносто, что и в этот раз всё пройдёт как надо. Разумеется, существовал определённый риск, но и жить с постоянной болью тоже нельзя.
Давид хоть и находился рядом, но вряд ли обращал внимание на их разговор. Его лоб покрылся испариной, он крепко сжимал зубы, чтобы не застонать. Вирена хлопотала возле него, с трудом сдерживая слёзы. Время от времени она косилась на брата, стараясь услышать, о чём он шепчется с женой. Несколько отдельных слов навели её на мысль, что речь идёт о Давиде. Девушке стало интересно, что они задумали. Видно было, что брат сомневается, а Лотта его уговаривает.
Наконец, Райвен обратился к Давиду с вопросом:
– Давид, ты готов довериться нам с Лоттой и позволить попробовать тебе помочь?
Не стану обещать,
Давид открыл глаза и посмотрел на Райвена полным боли взглядом.
– Делайте что хотите, мне всё равно, - сказал он с безразличием человека, уставшего от такого существования.
Лотта немедленно поднялась на ноги и отошла с Райвеном в сторону. Там она начала показывать ему, что и как нужно делать. В принципе, ничего сложного в этом не было, если забыть о том, что Давид во время воздействия испытает сильнейшую боль. Зато потом, почти сразу наступит облегчение. Несколько минут расслабляющего массажа, и они смогут продолжить путь.
Райвен всё ещё сомневался. Но отступать было поздно.
– Прости, брат, - сказал он, взяв Давида под мышки и, рывком поставив его на ноги, подхватил так, как показывала Лотта, а затем резко встряхнул.
Раздался громкий хруст, Давид закричал, Вирена бросилась к мужу, возница смотрел на всё происходящее дикими глазами и только Лотта с Райвеном продолжали действовать быстро и слаженно. Они уложили Давида обратно на покрывало и приступили к заключительной части своего плана - расслабляющему массажу.
Некоторое время спустя Давид с удивлением заметил, что боль почти растворилась под умелыми пальчиками Лотты, а по спине разливается приятное тепло. Он глубоко вздохнул и зажмурился от удовольствия.
– Как хорошо, - прошептал он одними губами и незаметно для себя провалился в глубокий исцеляющий сон.
Будить его не стали. Так вместе с покрывалом и уложили на сиденье в карете, благо оно оказалось достаточно широким, чтобы Давид разместился там с удобством. До дома оставалось ещё около часа пути, этого времени должно было хватить на то, чтобы он хоть немного пришёл в себя после не слишком приятной процедуры.
Вирена посматривала на мужа с беспокойством, но Лотта заверила её, что теперь волноваться не о чем. А если Давид будет соблюдать все её указания, то есть шанс, что он навсегда забудет о своём недомогании.
– И он больше не будет испытывать боли?
– спросила Вирена с надеждой.
Лотта прекрасно её понимала. Молодой девушке было не просто решиться на то, чтобы провести всю свою жизнь рядом с больным человеком. Не каждому под силу такое самопожертвование. Несомненно, Давид прекрасный человек и достоин счастья. Вирена в порыве благодарности или восхищения, или ещё каких-то, не менее прекрасных чувств приняла его предложение и только сегодня, насмотревшись на его страдания, поняла, что её ожидает в будущем. Поняла и, наверное, испугалась, что не выдержит, не сможет день за днём выносить страдания близкого человека.
– Надеюсь, так и будет, - ответила Лотта, а сама покрепче сжала ладонь мужа. Его присутствие внушало ей уверенность в благополучном исходе дела. Ну и разумеется то, что после воздействия, Давид не утратил способность двигаться. Он самостоятельно перевернулся во сне и устроился поудобнее, подложив руку под голову и согнув ноги в коленях. А ещё он выглядел таким расслабленным, каким его уже давно никто не видел.
И когда впереди показались очертания поместья, они долго не решались прервать сон Давида. До тех пор, пока рядом не раздалось приглушённое покашливание возницы.