Нечестная игра
Шрифт:
Ее волосам.
Ее рукам.
Ее ногам.
Мне вовсе не хотелось побежать и купить кольцо, но одно точно можно было сказать с уверенностью.
Мне хотелось большего.
В середине четвертого периода «Беарз» отставали на семь очков, и Джемма выглядела совсем не радостно. Она стояла, заведя руки за голову и устремив взгляд на поле, словно каким-то образом могла контролировать мяч силой мысли. Я просто наблюдал за ней, пытаясь сосредоточиться на том, какой веселой она казалась, а не на том, как весело мне было играть в футбол. Было легче думать о ней, чем позволить
Тем не менее я не мог убежать от правды – по крайней мере, не в тот момент, когда наблюдал за игрой, которой раньше жил и дышал.
Я скучал по футболу.
Войдя на стадион, я удивился тому, как быстро перед глазами всплыли воспоминания: запах газона, звук щитков, падающих на газон, рев толпы. В последний раз я находился так близко к футбольному полю почти двенадцать лет назад.
С тех пор я даже не прикасался к мячу.
Внезапно мои пальцы зачесались от желания снова почувствовать его кожаный материал, проследить за белой линией на газоне, а после прижать мяч к боку, выбежать на поле и оформить тачдаун. Но я не мог делать себе больно таким образом, особенно когда знал, каков будет конечный результат. Не имело значения, насколько благородными были мои намерения, когда я отказался от своей мечты, или насколько ценным был каждый день, когда мой брат просыпался и получал возможность прожить еще двадцать четыре часа.
Рана по-прежнему кровоточила.
Зияющая, липкая, чувствительная рана.
И я безоговорочно знал, что если открою этот порез хотя бы на сантиметр, то он больше никогда не заживет.
Он и так едва держался с помощью пластырей и ниток.
Громкое, преувеличенное фырканье, раздавшееся в нескольких рядах позади нас, вернуло меня в настоящее, к игре. Я выбросил воспоминания из головы, сосредоточившись на матче.
– Эй! – раздался грубый голос позади нас.
Я взглянул на Джемму, которая по-прежнему смотрела на поле. Наши ребята находились далеко от забивной зоны соперников. Квотербек искал ресивера [16] , чтобы отдать пас.
16
Ресивер (англ. Wide receiver) – игрок, специализирующийся на приеме пасов. Его главная задача – поймать мяч в заранее оговоренном месте на поле.
– Эй! – снова произнес голос, и на этот раз я обернулся, заметив краснолицего фаната «Беарза», смотрящего на меня сверху вниз с высоты трех рядов.
Я приподнял бровь, и он указал на Джемму своим толстым пальцем.
– Вы, двое, наслаждаетесь игрой?
Джемма повернулась, на ее лице отразилось замешательство. Никто из нас не знал, что ответить. Это был достаточно простой вопрос, однако по тому, как этот мужчина его задал, я почувствовал, что ни к чему хорошему он не приведет.
– Надеюсь, что да, потому что все остальные не могут в полной мере ею насладиться! – Он указал на наши места, пот стекал по кудрявой черной копне волос на его груди, выглядывающей из-под футболки команды. – Сядь, а то из-за тебя ничего не видно.
Толпа вокруг внезапно проявила больший интерес к нашей перепалке, чем к игре, происходящей
Но прежде чем я успел вымолвить хоть слово, Джемма резко развернулась и уперла обе руки в боки.
– Извините?
Ее маленький ротик приоткрылся, пухлая нижняя розовая губа слегка надулась, когда она уставилась на мужчину, переместив вес на одну ногу.
– Ты, должно быть, шутишь? – недоверчиво спросила она. – Мы на футбольном матче.
– Да, но тебе необязательно стоять все гребаное время.
Я вновь открыл рот, но Джемма подняла палец и направила его прямо на краснолицего мужчину.
– Я буду делать все, что, черт возьми, пожелаю. У меня абонемент на все матчи сезона, приятель. И если ты хочешь просто сидеть на заднице и смотреть игру, то тебе стоит пойти в бар или остаться дома на диване.
Толпа вокруг нас разразилась смесью смеха и охов.
– Ты буквально единственная, кто сейчас стоит, – ответил он.
Джемма огляделась, благодаря чему увидела, что он прав. И хотя ее щеки немного покраснели, она все равно еще больше выпрямилась, после чего скрестила руки на груди, вздернув подбородок.
– А ты – единственный, кто жалуется на это.
Наш оппонент выпятил грудь, затем пристально посмотрел на меня.
– Контролируй свою женщину, придурок. Хотя тебе стоило оставить ее дома.
На этот раз я так сильно стиснул челюсть, что она заныла.
Мои руки невольно сжались в кулаки, мышцы напряглись от реакции бей-или-беги. Но что касается меня, я всегда выбирал первое.
Но я находился на игре с Джеммой, и последнее, чего мне хотелось, – это чтобы нас выгнали. Поэтому я сделал глубокий вдох, разминая шею, дабы немного снять напряжение.
– Мы пришли сюда для того, чтобы посмотреть игру, – процедил я настолько спокойно, насколько мог, несмотря на бушующий во мне гнев. – И мы болеем за одну команду. Давай сбавим обороты.
– Я не могу болеть ни за одну команду, потому что у кого-то наглости больше, чем мозгов, и из-за них я ничего не вижу. – Он махнул своей пухлой рукой в сторону поля.
– Как эта хрупкая девушка может загораживать тебе обзор? – спросил я, указывая на Джемму. – У нее примерно второй размер одежды [17] , если не меньше, и она как минимум ниже тебя на полметра. И ты на три ряда выше!
17
Американский two size эквивалентен российскому XS (40) размеру.
– Скажи своей дряни сесть! – выдавил он, и на его шее вздулась вена, когда последнее слово слетело с его языка.
При этих словах все повернулись в его сторону, некоторые закричали, что его комментарий зашел слишком далеко, в то время как женщины ахнули от шока.
Джемма сжала кулаки по бокам и рванулась вперед, ухватившись руками за спинку сиденья, словно собиралась перелезть через него.
Я едва не рассмеялся – не потому, что вот-вот надеру задницу тому мужчине из-за этой девушки, что забавляло, а потому, что она становилась еще более очаровательной, когда злилась.