Нечто большее…

Грушевицкая Ирма

— Теперь да, — грустно согласилась я. — А когда-то казалось, что лучше меня тебя не знает никто.

— Я хочу дать тебе совет, Элизабет. В честь наших, так сказать, бывших отношений. Не допускай подобной ошибки с нашим боссом.

— Не понимаю, о чём ты.

— Я вижу, как на тебя смотрит Рассел. Откровенно не понимаю, что его привлекло в тебе, но советую быть осмотрительной. Не потеряй его, как меня.

Я со всей силой толкнула его в грудь. Меня захлестнули злость и обида.

— Не меряй меня по себе, Джеймс Стюарт! — выкрикнула я запальчиво.

На нас

начали оборачиваться.

— Да ладно! Не строй из себя оскорблённую невинность. Для тебя положение в обществе так же важно, как и для меня.

— Именно потому, что оно было важным для тебя, я поддерживала в тебе это мнение. Теперь вижу, что зря!

Чтобы не заплакать, пришлось со всей силы прикусить губу. Солоноватый привкус крови немного отрезвил.

— Как была плебейкой, так и осталась! — с презрением выплюнул Джеймс.

Не думая больше ни о чём, я влепила ему пощёчину. По-бабски охнув, Джеймс отпрянул, и налетел на стену. Я метнулась в противоположную сторону.

Слёзы застилали глаза, пока я прорывалась сквозь толпу к выходу. Я плакала о шести годах, потраченных на человека, который меня вовсе не знал. Которого вовсе не знала я. Какую же ошибку я могла совершить, если бы навсегда связала жизнь с Джеймсом! Неужели он с самого начала был таким самовлюблённым подонком, а я, любящая его всем сердцем, не замечала этого? Я не оправдывала себя. Но мне искренне было жаль ту девочку, которая когда-то поверила ему. Поверила в него. В нас.

Чьи-то пальцы цепко сомкнулись на моём запястье.

— Вы пришли сюда со мной, мисс Райли. Со мной и уйдёте.

Я обернулась и попыталась вырвать руку. Через секунду недовольное выражение в голосе мистера Рассела сменилось озабоченностью:

— Что случилось, Бет?

— Я больше не могу здесь находиться.

— Как скажете.

И моментально закружилась карусель: не выпуская моей руки, он куда-то вёл меня, потом мы ехали в лифте, потом снова коридор, дверь, номер, кровать, мягкая подушка и невесомое одеяло.

— Отдыхай.

Глаза моментально закрылись, но, собрав последние усилия, я всё-таки смогла посмотреть на него и пробормотать:

— Спасибо…

Мистер Рассел стоял в изножье кровати и выглядел очень уставшим. Его несчастная бабочка немного провисла под воротничком. Очень захотелось её поправить, но…

— Мне необходимо вернуться. Отдыхай, Бет, — повторил он.

В следующее мгновение я уснула.

Арктический холод сдавливал грудную клетку изнутри. Я пыталась освободиться, вытолкнуть его из себя, но страх, что тем самым я выверну себя наизнанку, был сильнее. Я смотрела на бесформенные кровоточащие куски плоти — без голов, без конечностей. Без лиц. Они пульсировали. Расположенные в нескольких метрах друг от друга, они дышали отчаянием и одиночеством. Я знала, что это преданные души. Ещё немного — и я присоединюсь к ним. Я закричала и проснулась, обливаясь холодным потом.

Темнота давила так же, как только что пережитый ужас. Я тщетно шарила по кровати в поисках одеяла, чтобы укрыться от неё и согреться. Тело сотрясала мелкая дрожь. Кажется, я начала плакать.

— Тише, девочка,

успокойся!

Чьи-то сильные руки приподняли меня с холодных от пота простыней. Я судорожно ухватилась за шею своего спасителя.

— Так страшно! — всхлипнула я, стуча зубами. — Так пусто!

— Не бойся. Я рядом.

— Не уходи!

— Не уйду.

Я чувствовала, что меня куда-то несут. Изо всех сил я цеплялась за живого человека, вжималась в него, пытаясь напитаться теплом его тела. Так же, держа меня в руках, он опустился на другую кровать — тёплую, гостеприимную.

— Нет! — истерично выкрикнула я, когда человек попытался отстраниться. — Не отпускай!

— Не отпущу. Теперь ты со мной…

Ещё несколько раз той ночью я просыпалась, и всякий раз он был рядом. Сильные руки, крепкие объятия и слова утешения — лучшая терапия от любого страха. Я льнула к нему, куталась в него; его сила плавила мою заиндевевшую душу…

Когда рассвет забрезжил за окнами, я уже не боялась. Он согрел меня, и впервые за долгое время я почувствовала себя живой.

Глава 5

Думаю, никогда в жизни я не чувствовала себя так хорошо, как проснувшись тем утром. Нирвана в ярчайшем её проявлении. Тело будто парило в невесомости, в голове — ни единой мысли. Чисто младенческое блаженство. Чем старше становишься, тем труднее войти в подобное состояние. Медитация, релаксирующий массаж и хороший сон помогают, но ненадолго. Вы сворачиваете коврик для йоги, спускаетесь с массажного стола, встаёте с кровати, и в тот же миг мир обрушивается на вас звуками, яркими картинками, запахами.

Помнится, когда мы впервые летели с родителями к папиной родне в Ирландию, я ужасно трусила. Пугал и сам перелёт, и огромный, набитый людьми лайнер, и то, что нас ждёт по ту сторону Атлантики — неизвестная страна, незнакомые люди. Сможем ли мы понравиться новым родственникам? В десять лет это казалось очень важным — произвести правильное впечатление, особенно когда мама постоянно одёргивает, призывая вести себя достойно. Так что я трусила, но отчаянно не хотела это показывать ни родителям, ни Мэгги. Чтобы расслабиться, я начала тихонечко произносить первые пришедшие в голову слова. Слон, кочерыжка, сиреневый, ангина… Не знаю, как я до этого додумалась, но способ оказался действенным: через некоторое время я уснула и проспала весь полёт. Позже, мне частенько приходилось прибегать к нему, например, чтобы расслабиться бессонной ночью накануне важного экзамена.

Я хорошо запомнила это состояние лёгкости в голове, постепенно расслабляющее мозги и тело. Сейчас я пребывала именно в нём и совершенно не хотела открывать глаза. Мягкая постель с удобными подушками и приветливо теплым одеялом была в полном моём распоряжении. Я каталась по ней: переворачивалась с живота на спину, потом снова на живот, запуская руки под подушки. Почувствовав, что оказалась на краю, я устроилась поудобнее и ещё некоторое время блаженствовала, то проваливаясь в сон, то снова выныривая. Наконец, повернувшись на спину, я собралась с силами и открыла глаза.