Нечто неожиданное
Шрифт:
Она посмотрела в том направлении, куда я показал, потом взяла мою руку, и я повел нас в комнату Брайана. Или в комнату, которая раньше была комнатой Брайана. Прежде чем открыть дверь, я посмотрел на Ли в надежде, что то, что она увидит за этой дверью, докажет ей, насколько я серьезен.
— Мне нужно, чтобы ты знала, что я слышал все, что ты мне говорила, — сказал я тихо. — Я не знаю другого способа показать тебе это.
Она посмотрела на меня, прищурившись и слегка нахмурившись. Прежде чем Ли смогла что-то сказать, я открыл дверь и включил свет. Единственное, что я услышал, был ее резкий вздох.
Я мягко подтолкнул ее внутрь, наблюдая, как она воспринимает такие серьезные изменения в комнате. Как спальная
— Я… я не... Вау.
Ли никогда не теряла дара речи, так что я воспринял это, как добрый знак.
— Тебе нравится? — спросил я, все еще ожидая подтверждения.
— Я… Шейн… Как мне может не нравиться? — ответила она. — Так красиво.
Она прошла дальше в комнату. За последние несколько недель мы с Брайаном потратили все наше свободное время, чтобы подготовить эту комнату. Стены были покрашены в светло-желтый цвет. Хорошая перемена после болотно-зеленого. На месте, где раньше стояла кровать Брайана размера кингсайз, теперь была белая колыбелька, которая так много времени стояла не распакованной. Мягкое серое и белое постельное белье наполняло колыбельку, а над ней свисал мобиль с танцующими животными. Ли встала рядом с колыбелькой и провела рукой по мягкому белью. Она подняла коричневого мишку, который сидел в углу.
— Такой милый, — сказала она, кусая свою щеку.
— Вклад Брайана.
Она улыбнулась и положила мишку назад. Ли повернулась и увидела кресло в углу рядом с окном. Я заказал его в нейтральных тонах, но бросил поверх голубое покрывало.
— Оно качается как кресло-качалка, — сказал я.
— Все еще думаешь, что это мальчик, — сказала она.
Я пожал плечами и улыбнулся.
Стена напротив привлекла ее внимание, и улыбка исчезла с ее лица. На ее месте появилось выражение полной растерянности.
— Что это? — спросила Ли.
— Это, — начал я, — это моя любимая часть в этой комнате.
Слезы начали наворачиваться на ее глаза и заблестели в тусклом свете комнаты. Она сделала несколько шагов, чтобы встать напротив стены, напротив нескольких картин. Большие черно-белые фотографии в белых рамках висели на стене в два ряда. Каждая была о разных моментах беременности Ли. На нескольких она даже не знала, что я фотографировал ее. Она смотрела на фотографии, каждый раз замирая на одной из них, чтобы потом переместиться к другой. На одной она спала на когда-то моем диване, ее рука лежала на еще едва видневшемся животике, как бы защищая его. Другую я сделал на телефон, когда мы ходили за покупками для малыша. Это выражение ее лица я любил больше всего. Такое серьезное, когда она решала, нравится ли ей костюмчик у нее в руках или нет. Далее шла фотография, где на холостяцкой вечеринке Холли и Эдди она смеялась, запрокинув голову назад, а ее руки были сложены уже на довольно большом животе. Но самой моей любимой была та, что я сделал несколько месяцев назад. В ту ночь, когда мы решили попытаться построить отношения. Она вышла из моей спальни, на ней была надета только моя футболка «Френки сказал расслабься». И когда она подошла к окну и открыла шторы, я не смог остановиться и сделал ее фотографию. Ли светилась в лунном свете, серебристые блики отражались на ее лице. Она отругала меня тогда за то, что я ее сфотографировал, но до сих пор это была самая честная и красивая фотография, которую я когда-либо сделал. Я видел, как Ли смотрела на эту фотографию дольше всех.
Спустя минуту она указала на нижнюю рамку.
— Эта пустая.
— Я знаю, — кивнул я. — Она еще не снята.
Я подошел к Ли, взял за руку и поднес к своим губам.
— Эта рамка для нашей первой семейной фотографии. Втроем.
Я почувствовал, как она сильнее сжала мою руку и с ее губ слетел прерывистый вздох.
— Шейн, — ее голос дрогнул, но губы тронула легкая улыбка.
«Ну,
— Мне ненавистна мысль, что тебе было больно, Золотце, — начал я. Она открыла рот, чтобы перебить меня, но я не позволил ей. Меня теперь ничто не остановит. Я поднял руку, давая ей понять, чтобы она помолчала. У нее было полно времени, чтобы сказать свою часть, теперь моя очередь. — Я ненавижу то, что между нами было расстояние, которого не было прежде. Я сходил с ума, когда был вдали от тебя. Я сходил с ума от того, что ты держала меня на расстоянии. Но я позволил тебе, поддался, но никогда не сдавался.
— Шейн…
— Нет, Золотце, — сказал я серьезно. — Теперь моя очередь.
Она закрыла рот и позволила мне продолжить.
— Я ненавидел то, что был вдали от тебя. Особенно в эти недели, — я посмотрел на ее живот. — Та ночь в Нью-Йорке, — я помедлил, так как был не уверен, как точнее выразить свои чувства. — Очевидно, я не смог справиться с чувствами к тебе. Меня сводила с ума мысль о том, что ты собиралась на свидание с другим. И я не знал, что мне с этим делать. Меня это удивило. Ты удивила меня. Единственный человек, которого, я думал, что знаю, выбил меня из колеи. Я мог думать только о тебе, — сказал я с легким смешком. — Из всех людей в моей жизни, ты последняя, кого я хотел ранить или разочаровать. Ты должна это знать. Ты должна знать, что если бы я только знал, через что ты проходила, пока я был в Нью-Йорке, я бы бросил все и примчался к тебе. Я бы держал тебя за руку и ждал результата теста с тобой. Ты веришь в это?
Я увидел слезинку, которая скатилась по ее щеке, когда она кивнула.
— Да. Я верю.
Прогресс. Наконец-то.
— Хорошо. Потому что я люблю тебя, Ли. Я влюблен в тебя. И не потому, что ты беременна, это не так, — сказал я со всей уверенностью, которую мог передать. — Возможно, это подтолкнуло меня к тому, чтобы осознать свои чувства, но они уже были. Они должны были быть. Потому что то, что я чувствую по отношении к тебе, слишком сильно, чтобы не существовать уже на протяжении очень долгого времени. Сомневаюсь, что смогу рассказать тебе, откуда я это знаю, но уверяю тебя, я чувствовал это каждую секунду. Я чувствовал это много недель, месяцев. Возможно, даже лет. Ты думала, что мне нужно время, но это не так. Ты сказала, что тебе нужно время, но я больше тебе его не дам. Я не хочу терять время. Я уже прождал шесть лет. И хочу начать наши следующие шестьдесят прямо сейчас. И я знаю, что нужно для этого. Ты была права, — сказал я.
Полными слез глазами она смотрела на меня.
— В чем? — спросила она, немного сбитая с толку.
— Было нечестно с моей стороны ожидать жертв только от тебя. Твоя работа, жизнь…
— Нет, Шейн, — прервала она. — Многое из того, что я сказала, было от отчаяния. Я не имела это в виду. Я знаю, что ты разделяешь это.
Я улыбнулся от ее слов.
— Возможно. Но это не означает, что ты не была права в этом. Было слишком наивно думать, что я смогу продолжить жить, как раньше, и быть рядом с тобой как положено. Так, как я хочу.
— Ты и так рядом со мной, — заспорила она.
— Не всегда так, как должен, — сказал я Ли. Я покачал головой и попытался сдержать смех, насколько иронично было то, что я собирался сказать. — Мой отец был прав, а я так сильно пытался доказать ему обратное. Показать ему, что мой способ сработает, но он был прав. Мой способ работал только для меня. А я больше не один. И нас теперь даже не двое. Нас теперь трое, — я посмотрел ей в глаза и увидел, что теперь она полностью поняла, о чем я говорил. Ли сама догадалась. — Я принял предложение по работе от моего отца, — сказал я.