Нечто
Шрифт:
– Я не знаю код. Посигналь четыре раза. Последний раз длиннее, – сипло сказал верзила и кашлянул. Лицо его приобрело темно-желтый цвет, как старый зачерствелый сыр. – Послушай, Квадрат не должен знать, что…
– Заткнись, – оборвал его Рост. Он просигналил, одновременно поглядывая на видневшуюся слева видеокамеру. Какое-то время ничего не происходило, затем двери с мерным гудением открылись.
ЧАСТЬ 4
У меня была бомжиха, с братом-пидарасом
Торговала на толчке левым «Адидасом».
55
Бомжи возвращались домой, когда солнце уже катилось к горизонту, окрашивая верхушки свалки в огненно-золотистый цвет. Было видно, что они спешили, особенно один из них, в клетчатой рубашке, с клочковатой, растрепанной бородой.
– Виктор, прошу, не беги так, – взмолился Кеша. Ему приходилось поспевать за своими более выносливыми и молодыми друзьями, и он то и дело спотыкался, а один раз даже упал, но Джеки Чан ловко поднял его, и они продолжили путь. В руках у каждого было по пакету с провизией.
Вскоре она взобрались на небольшой пригорок, и невдалеке показалась знакомая лесополоса, за которой находилось их жилище.
– Ну вот, почти пришли, – удовлетворенно сказал Витек.
Он был в хорошем расположении духа. Во-первых, день прошел с пользой, и их пакеты наполнены хавкой с «беленькой» и портвейшком. Во-вторых, они не встретили на своем пути Жгута. Теперь побыстрее добраться бы домой…
Его мысли прервал Кеша:
– Виктор, извини за мое любопытство, но меня постоянно терзает один вопрос…
– Валяй, Ке… Иннокентий.
– Ты не в курсе, из каких источников наш новый друг Геннадий черпает финансовые средства? Не могу себе представить, чтобы этот молодой человек сдавал бутылки или медь, как мы. Он не из той породы.
– Эх, Кеша, Кеша, – вздохнул Витек.
– Иннокентий.
– Да ладно, чего уж теперь. Если бы ты знал, НАСКОЛЬКО он не из той породы.
– Он что, бандит? Вроде Жгута?
Витек медлил с ответом. Собственно, у него его и не было, только одни предположения. Он знал только одно – этой темной лошадке «Гене» (он нисколько не сомневался, что у него другое имя) крупно повезло, что он нашел временное пристанище у них. Попади он к другой группе бездомных – его мигом растерзали бы в первую же ночь. А уж увидев деньги (новенькие, хрустящие, все как на подбор, только что из банка), вообще пытали бы.
– Не знаю, – сказал он честно Кеше. – Странный он мужик, но вроде хороший. Согласен?
Кеша кивнул.
Они миновали лесополосу и вышли к знакомой полянке.
– Виктор, – начал Кеша и вдруг осекся. Джеки Чан тоже встал столбом.
Вместо двери в доме зияла уродливая дыра, на ставнях болтался огрызок доски. Витек вошел внутрь, Джеки Чан за ним. Кеша хотел было последовать примеру друзей, но что-то удержало его на месте, и он продолжал стоять, сжимая в руках пакет с тремя упаковками лапши «Доширак» и бутылкой портвейна. Он покачивался, как деревце на ветру, и взгляд его фиксировал странные (если не сказать страшные) изменения – весь дом забрызган какой-то слизью, трава перед входом залита чем-то красным, обломки досок… В доме послышался изумленный крик Витька. Через секунду он вышел, шатаясь. Лицо его было белее простыни.
Кеша вдруг понял, что ни за что на свете не зайдет внутрь.
56
Юра снова стал есть. Первый раз его вырвало, и это неудивительно – почти две недели
Он с удивлением заметил, что мир вокруг него снова обретает краски и запахи, как небо после грозы, на котором расцветает радуга. Теперь ему было ради чего жить. Ведь скоро свадьба. Если быть точным – через два дня. И этот день станет самым счастливым для них обоих.
Он занялся уборкой. Он всегда делал это с удовольствием, и ему было чем гордиться – все комнаты сияли, как отполированная солдатская пряжка. После мойки создавалось впечатление, у него на даче на окнах вообще нет стекол – так тщательно они были вымыты. Он убирался, напевая что-то под нос, а Алиса с улыбкой наблюдала за ним.
Слава богу, что она улыбается. Слава богу, что время дурацких вопросов прошло, и Юре больше не нужно выкручиваться, как червяку в руках рыбака, выдумывая разные глупости насчет отсутствия ее матери и Сэма. Где-то в глубине сознания у него зрело предчувствие, что его ангел не совсем та, которую он знал до аварии. Но, как ни странно, это волновало Юру в последнюю очередь. Она жива, здорова (почти, если не считать парализованных ног), смотрит на него преданными глазами, а больше ему ничего не нужно. Да, она не ходит, но это вопрос времени. По крайней мере, он хоть узнал примерную стоимость операции. Сумма не особенно ошеломила его – всего каких-то 250 тысяч евро, может, чуть больше. Если надо, он продаст квартиру – он может это сделать, так как родители оформили всю недвижимость на него. Нужно только… но этим он займется чуть позже. Чуть позже… не сейчас. Возможно, после свадьбы.
После уборки последовал традиционный душ. После него он долго и яростно тер себя грубым полотенцем, пока кожа не запылала, затем вошел в комнату к Алисе.
– Как мы сегодня себя чувствуем? – улыбаясь, спросил он. Девушка отложила книгу и радостно посмотрела на него.
– Вижу, что лучше, – сделал вывод Юра. – Ты не забыла, какой у нас день послезавтра?
Лицо Алисы на секунду застыло в напряжении, затем разгладилось:
– Юра, ты с ума сошел. Ты что, серьезно решил везти меня в ЗАГС? В таком состоянии?
– Не вижу никаких препятствий. Не забудь, утром к тебе приедут визажист и парикмахер, я уже договорился. Ты будешь самая красивая невеста, как я тебе и обещал.
Она кивнула и задала вопрос, который Юра больше всего ненавидел:
– Юра, а как же моя мама? Ведь она захочет меня увидеть…
– Отметим с твоей мамой это событие позже, – ответил Юра, стараясь, чтобы его голос не звучал слишком резко.
– А Инна? – спросила Алиса, и юноша мысленно выругался – опять начинается все сначала.
– Инна в больнице. Я как раз собирался навестить ее, – торопливо сказал он. – Я же говорил тебе, врачи пока не дают никаких прогнозов. К ней даже не всегда пускают, – добавил он для пущей убедительности, хотя и видел, что Алиса не очень-то верит его словам.
Он сделал ей укол, поцеловал на прощание и спустился вниз.
На самом деле, он собирался навестить не Инну, которая уже давно лежит в земле, а Нелли. Но не говорить же об этом ангелу! Пусть думает, что ее сестренка жива. А когда наступит время, пусть эту страшную новость Алисе сообщит Надежда. Он здесь ни при чем.