Недели приближения. Вектор и акварель Великого поста
Шрифт:
Упростили притчу о самарянине: вот, лежит избитый человек, священнослужители прошли мимо, а язычник спас умирающего; Христос ставит его в пример верующим – и делается неверный вывод, что служение несчастным есть абсолютное благо. В своем развитии эта идея приводит к коммунизму и либерализму как культу человека.
А вот как служение человеку позиционируется в тайне Страшного Суда: в Евангелии Бог говорит, что мерилом спасения является служение ближнему, – но… акцент другой: ублажая ближнего, вы служите Мне, не нам с человеком, а Мне!
Истинно
Цель – не ближний, а Бог. Ближний – средство служения Богу, или промежуточная цель. Капля ртути, которая сольется в одно целое с другими каплями и вольется в Бога. Цель – это одно целое, а не сами капли.
Невозможно служить ближнему, не имея базой Закон Бога, первичность Его основных принципов: не убий, не укради, не блуди… люби.
Служение человеку не является абсолютом. Оно условно, и условий три:
– твое действие в проекции – служение именно Богу;
– твое служение не может увеличивать зло;
– ты не можешь служить тем, кто считает себя врагом Бога, например дьяволу или его адептам, как слугам дьявола.
Когда человек лежит израненный, как евангельский несчастный самарянин, он уже не коммунист, не сатанист, а просто человек, имеющий дар жизни. Но если он в силе и вражда к Богу в нем доминирует, служить ему – это увеличивать зло.
Человек – только зеркало Бога по благодати. Служить зеркалу нельзя. Любовь к Богу – как иголка, которая прокалывает тонкий шар: из него начинает струиться свет, наполняющий шар. Человек – оболочка, а любовь – иголка.
По большому счету, служение Богу – это участие в отборе Богом малого стада. Малое стадо не равно конкретной общине, но стремится к ней.
В итоге все проблемы, связанные с тем, как ближнего накормить-напоить и какую щеку, правую или левую, ему подставить, не абсолютны.
Служение человеку как безусловное действие – это усталость и отказ от высокой харизмы служения Богу. Примитивное физиологическое обслуживание проще, нагляднее. Это как бросить нищему пятак и уйти. Как вымолить у Бога возвращение из больницы и забыть о долгом лечении личности. Я добрый: пришел в больницу, выдернул все капельницы, выбросил лекарства, отменил операции и процедуры. Иди, человек, домой! Ты добрый – а лечить его кто будет?
В проекции на современную жизнь христианской общины это подводит к мысли, что евангельское отношение мы должны сперва научиться реализовывать в общине. Церковь – не инструмент общества потребления. Служить Богу через ближнего не всегда означает работать с молодежью, заключенными, беременными или водить хороводы с детьми. Этого не было ни у апостолов, ни у первых христиан. Социальное служение осуществлялось только в общине: посещали арестованных христиан, помогали вдовам, содержали храм и пресвитеров, кормили нищих.
Вот ты ходишь в больницу или в тюрьму десятилетиями. Где те, кому ты там проповедовал, они пришли в твою
У нас почти нигде не налажена жизнь прихода как общины, где все общее – и заботы, и радости храма, а мы ловим кого-то еще. Чтобы он стал новой тенью на богослужении? Может быть, сначала уделить время собственной общине и довести ее до совершенства – и тогда, увидев гармонию отношений христиан, люди сами придут?
Нет заповеди «служить ближнему», ближний не Бог. Есть заповедь «любить ближнего». Служить и любить – разные вещи. Служить – это оказывать безусловное благо. Любить – помогать раскрыться в человеке Богу.
Церковь – мистическое Тело Бога, явленное на земле и назначенное осуществлять Его непрерывное Воплощение. И ничто больше.
За неделю до начала Великого поста – память о нашей будущей встрече с Богом. Церковь напомнит о самом важном вопросе всей нашей жизни – ты куда идешь, в Рай или в ад?
Кому: «Здравствуй, любимый Отец». И суд не страшный.
Кому: «Здравствуй, ад!» И слово «страшный» слишком слабое для этого дела.
Важно одно напоминание: ад – это совокупность всего того, чего желаем мы, вопреки тому, что предлагает нам Бог. Вход в Рай мы закрываем себе сами.
Бог зовет старшего сына на пир, где уже сидит блудный, покаявшийся сын. А старший сам не хочет входить по своей вредности. Так и мы. Только наша вредность и желание торжествовать без отца влекут нас прочь из Рая. Козленок вне дома нам кажется лучше тельца в доме. Отец из дома – дети рады. Кот из дома – мыши в пляс.
Рай нам закрывает обида и недоверие Богу. Других препятствий нет.
Не хочешь быть с Богом? Не будь. Хочешь быть с Богом? Бог ждет.
Мы знаем, что Рай открывается тем, кто напоил, накормил, одел, привел домой и посетил всех подряд, особенно слабых. Но в Евангелии не так. Во-первых, не накормил вообще, а Христа ради. Можно кормить не в Христа и не ради Христа. Ради Христа – значит кормить, одевать, поить тех, кто двигается к Христу. Во-вторых, Христос не велит посещать в тюрьме всех подряд, а только «братий Моих меньших». Тех, кого Он называет «овцы Моего дома». Тех, для кого он Пастырь. Тех, кто избрали Его пастырем.
Когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25: 38–40).
Братия Бога – не все подряд. В том же месте Евангелия Он обращается к небратьям:
Идите от меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25: 41).
Христос Сам не допускает мысли, что все люди – ему братья. Про таких Он Сам говорит: