Неделовые отношения
Шрифт:
— Фудпорно? Сфотографировать еду так, чтобы ее хотелось … съесть?
И если он сейчас не вкладывал в свой голос, в свои интонации нечто большое, чем просто обсуждение концепта, то я вообще не знаю мужчин. Потому что даже мне в этот момент дышать стало тяжело, а уж когда он повернулся на своем кресле, словно случайно касаясь своей рукой моей коленки, я и вовсе замерла.
Одними только кончиками пальцев, вскользь, — движение словно случайное, но такое дурманяще-приятное, как обещание чего-то большего, — и это дублировались в его взгляде.
Так,
Я оттолкнулась ногой от его кресла, и мы разъехались в разные стороны. Достаточно, чтобы смотреть в один монитор, но уже не касаясь друг друга. Он понял, все понял в этот момент, но виду не подал. Вряд ли кто-то из присутствующих успел уловить то напряжение, что возникло между нами за последние пару минут.
Внутри еще где-то эхом отдавалось приятное ощущение от близкого соседства с ним, но, черт возьми, я же знаю, что мы — конкуренты. И либо идти до конца, либо сдаваться сейчас, принимая его как руководителя.
Что творилось в голове Пудовикова, оставалось для меня загадкой.
— Ее и так захотят съесть, потому что рекламу делаем мы.
Коля хмыкнул:
— Мне нравится твой настрой. Тебе самой что больше всего нравится? — кивнул он в сторону списка.
— «Маки и злаки», — ответила без запинки. — Скажи, я теперь с тобой все должна согласовывать?
Он снова повернулся ко мне, подперев кулаком щеку:
— С этим есть какие-то проблемы?
— Я бы назвала это неудобствами, — поправила я. — В последнее время мы обходились без лишних обсуждений, что сокращало цикл работы.
— Ну раз я пришел сюда, чтобы прокачать вас всех, то придется меня терпеть.
На этот раз Коля не улыбался, смотрел серьезно. Радужка темная — темная, почти черная, даже зрачков толком не разглядеть. Нужно было что-то ответить, а не просто пялиться на него, все еще помня, как пару минут назад его руки касались моей кожи. Все казалось нелепым и нелогичным.
— Ты видишь это так?
— Ты видишь это так.
Еще тише, чтобы слышно было только мне.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Трусишка, — одними губами. Кровь прилила к лицу, точно меня прилюдно уличили в чем-то неприличном. Первой реакцией было отшатнуться, схватиться за пылающие щеки. А Пудовиков продолжал изучать меня, как нечто диковинное.
Ну нет, это уже было выше моих сил. Я поднялась, отодвигая с грохотом стул на место, и произнесла громко:
— Спасибо, Коля, за консультацию. Сразу все стало ясно и понятно.
— Обращайся в любое время, Маша.
Козел. Сектант. Бесит!
Мне понадобилось еще минут пятнадцать, чтобы охладиться. Я вышла в коридор, постояла возле кулера, выпила залпом два стакана воды, выдохнула. Понаблюдала в окно, как возле курилки топчется народ, не расстающийся с сигаретами даже в такую жару.
За этим занятием меня и застала Оля:
— Машк, ты уже видела?
— Что именно?
Оля молчала, но по ее лицу все становилось понятно. Заныло под ложечкой:
— В телеграм-канале выложили пост с разбором твоей работы.
— И?
— Давай я тебе скину, почитай сама.
Я кивнула и пошла в кабинет, где остался мой телефон. При моем появлении все затихли — не показалось же мне? И эти взгляды… сочувствующие?
Открыв пересланное сообщение, я прикусила губу, читая текст.
"...и если Лебедев ещё может оправдать свои недологотипы именитым авторским взглядом, то конторки поменьше просто не могут подняться выше колхозного уровня, заданного трендами года эдак 98-го. Только взгляните, что предлагают так называемые криэйторы из нашего города, продавая свою работу наивным несмышленышам за энную сумму отечественных денег. Дешёвые цвета, плохая графика, ужасные названия, неюзабельные сайты…
… стыдно, стыдно, господа-товарищи, выдавать чужую работу за свою…
… надеюсь, руководство фирмы не останется равнодушным к проделкам своих ленивых сотрудников, позорящих их честное имя, и зачистит ряды от горе-специалистов, попавшихся на воровстве…например, Марии Лебедевой, которая убеждает всех в эксклюзивности предоставляемых работ. Ну а в том, насколько же они действительно эксклюзивны, вы сможете убедиться прямо сейчас из нашей подборки"
Статья вышла огромная, подкрепленная множеством скринов и фотографий. Придуманные нами логотипы — и практически идентичные других фирм. Наши названия — и такие же в других городах. Один из сайтов, созданных нами, криво открывшийся в окне браузера.
Руки натурально дрожали, я нервно дёргала мышкой, а текст расплывался перед глазами. Нужно было заставить себя перечитать все ещё раз, найти эти фирмы, указанные здесь…
Я ведь все проверяла перед тем, как передавать заказчику, и нигде ни разу не находила ничего похожего. Мы обещали эксклюзив, а выходило…
Я и сама не заметила, как всхлипнула в первый раз, только когда по столу забарабанили крупные капли слез, поняла, что реву.
В голос.
И все это слышат, глядя на меня перепуганными глазами, но я не могла выговорить ни слова. Кажется, это крах, конец всем моим надеждам. Сейчас меня вызовут на ковер и не слушая объяснений дадут пинка под зад. А я не смогу даже сказать ничего в свое оправдание, потому что не соображаю.
Что же делать -то, что делать?
— Маш, — рядом стояла Оля, скорбно сжимая губы, но я покачала головой, не в силах что-либо произнести. Какие тут могут быть оправдания?
Вытащила из стола пачку салфеток, уткнулась в них лицом и попробовала выравнять дыхание.
— Это фигня, Маш, мы лого для "Скайлайна" ни с кого не тырили. Группа какая-то фейковая, — Леня, дизайнер, с которым мы вместе вели проект, подошёл и сел рядом на корточки так, чтобы видеть мое лицо.
— Точно?