Неделовые отношения
Шрифт:
– А почему ты раньше мне этого не говорила?
– Пыталась разобраться самостоятельно, - я выдала наиболее приемлемую версию, потому что до настоящей еще не докопалась и сама. Просто боялась? Не знаю.
– Маш, тебя не уволят… Так, мне, наверное, надо с Иванычем эту тему как-то обсудить. Если он вызовет тебя к себе, ты расскажешь ему все то же самое, что и мне?
– Да… наверное.
– Так да или наверное? – надавила подруга.
– Расскажу. Но учти, Роза так до конца и не созналась в том, что
– Разберемся. Ты сейчас, как я понимаю, не в офисе?
– Нет. И не вернусь туда сегодня, - заявила честно, - не могу, Лен.
– Сегодня точно не стоит. Ладно, созвонимся, - попрощалась она. Я завершила разговор, заглядывая в мессенджер. Два непрочитанных сообщения от Коли – одно с фотографией в аэропорту, с его уставшей улыбкой. Он опирался об кулак, взирая из-под козырька низко натянутой кепки.
«Ждешь?»
«Жду», - ответила, вспоминая, что обещала ему ужин. Отличный способ плюнуть на все и отвлечься. А заодно, когда Пудовиков приедет, рассказать ему о планах Розы.
Включив зажигание, я доехала до ближайшего супермаркета. Бродила между полок, но не могла сосредоточиться ни на продуктах, ни над предстоящим приездом Пудовикова. Разговор с начальницей бэкграундом сопровождал меня всюду, а ее слова назойливо звучали в ушах как на повторе.
И словно решив окончательно добить меня, Вселенная послала новое испытание – Рому.
Я врезалась в него, не ожидая, что он резко затормозит передо мной. Подняла голову, произнося слова извинения, и увидела знакомое ангелоподобное лицо. Каким боком его занесло именно в этот магазин одновременно со мной?
– Маааш, - только Ромка так умел растягивать гласные в моем имени, почти мяукая и вкладывая особые интонации. – Наконец-то…
– Только не ты, - я покачала головой, пятясь назад, - Рома, у меня сегодня весь день наперекосяк, только тебя не хватало. Это уже слишком.
– Почему ты меня избегаешь? – не вслушиваясь в мой лепет, произнес он, - я всего лишь хотел предупредить тебя….
Меньше всего я хотела услышать то, что он произнесет.
Я поступила по-детски: зажмурилась, зажала ладонями уши и замерла, шепча:
– Не хочу, не хочу, не хочу.
Стало совершенно фиолетово, как отреагируют окружающие. Ромка схватил меня за локоть, оттаскивая в сторону и заставляя посмотреть на него:
– Да прекрати ты позориться!
Красивое лицо его исказилось от недовольства.
– Оставь меня в покое, пожалуйста.
– Я как лучше для тебя хочу, дурочка! – рявкнул он, снова встряхивая меня, - ты знаешь, что парень твой – сектант?
– Он не сектант, - устало повторила заученную фразу.
– А то, что пришел к вам как ревизор, тоже знаешь?
Я смотрела на него непонимающе:
– Какой ревизор, Ром? Он работает у нас
– Дура, - снова выругался бывший. Продавщица, раскладывающая товар на полке, неодобрительно покосилась на нас, но побоялась сделать замечание. Лицо мужчины раскраснелось не то от гнева, не то от стыда, - он к вам на месяц, от силы два. Поувольняет ненужных, поменяет схему работы организации, а потом снова свалит в Москву. К своей бабе.
– Куда? – спросила я деревянными губами, такими непослушными, что пришлось коснуться их пальцами, чтобы понять: что не так с моим ртом? Почему я не в состоянии говорить внятно?
– Я пытался рассказать тебе, Маша, хотел уберечь. Хотел сделать лучше для тебя… Но ты же мазохистка, малыш, ты всегда выбираешь не тех мужиков. Ты страдать любишь, без этого же никак, да? Нравится находиться в роли жертвы? Теперь еще и любовницы.
Пухлые губы кривились пренебрежительно, я смотрела на них и пыталась понять сказанное. Но между произнесенными фразами и их осознанием рвалась цепочка, слова рассыпались и не имели никакого смысла.
– Возвращайся ко мне, Маша, - закончил он без перехода.
Рома - мое прошлое, и каким бы оно не было, он навеки останется за чертой прошедших событий. Все его попытки ухватиться за реальность были обречены, ровно так же, как и мои – вырвать его из памяти. Нам оставалось просто смириться и спокойно разойтись навсегда. Жаль, что принимать такую правду бывший отказывался.
– Ни за что на свете.
Сколько раз Ромка получал отказы? Очень-очень редко, настолько, что это казалось ему непривычным и даже оскорбительным. Глаза бывшего недобро блеснули:
– Когда ты одумаешься, будет поздно.
– Поздно платить по твоим кредитам? Нет уж, спасибо, мне хватило.
Озлобленное и эгоистичное дитя, требующее к себе безраздельного внимания. Он не меня вернуть хотел: ему не нравилось проигрывать. Не было тут никакой любви и чувств.
Я молча развернулась и пошла на выход, толкая перед собой тележку. Только благодаря ей ноги двигались вперед. Я ждала финальной фразы, брошенной в спину, заранее съежившись, но ее не последовало. Рома отступил, слился, решив, что и так отравил меня своей убогой правдой.
Так оно и было.
Глава 17
Возможно, убиваться было еще рано и я слишком верила словам бывшего, предавая тем самым Колю. У меня никогда не работала интуиция, молчала она и сейчас: никаких намеков на то, правду сказал Рома или добавил про женщину специально, со злости.
И та, и другая версия могли быть правдивой.
Я точно помнила, как кто-то из коллег говорил про Колю – не женат. Но отсутствие штампа в паспорте еще далеко не гарант того, что в его жизни нет другой.