Неделя и я сделаю тебя своей
Шрифт:
За пару часов до работы Князев решил наведаться в гости к человеку, из-за которого с Даяной могло произойти что-то ужасное, если бы сам мужчина не решил проследить за своей студенткой. Узнать адрес Максима не составило труда, поэтому Виктор уверенно позвонил в дверной звонок и стал ждать, пока ему откроют.
— Кто там? — послышался женский голос.
— Я с работы вашего сына, мне нужно поговорить с Максимом. Откройте двери.
Света практически выполнила просьбу Князева, но оставила закрытой дверную цепочку.
— По
"Вот настырная…"
Желания стоять в сыром подъезде и пытаться что-то объяснить матери взрослого мужчины, который бросил девушку в парке на растерзание уродам, совершенно не было. Поэтому Князев склонился ближе к двери и голосом, больше похожим на рычание, проговорил:
— Если не хочешь, чтобы у твоей сыночка были проблемы с полицией, позови его сюда. Поговорить нужно.
Напористость и властность его голоса пугала даже мужчин, что уж говорить про Светлану, которая и в жизни не отличалась смелостью. Быстро засеменив в комнату Максима, женщина попросила своего сына выйти в подъезд, а она тем временем вызовет полицию.
— Мам, не нужно. Он мне ничего не сделает, я думаю.
Собрав всю свою крысиную смелость в маленький кулачок, Максим вышел к Князеву и прикрыл за собой двери.
— Что вам нужно?
— Мне что нужно? Ты вчера бросил девушку в парке! — яростно прорычал Виктор и прижал Максима к стене, — ты хоть представляешь, что с ней могли сделать?!
— Ну ничего же не случилось…
— А тебе от куда знать?! Ты же трусливо сбежал!
Давно у Князева не появлялось желание ударить другого человека, но сейчас оно зажглось в его сердце и совершенно не давало покоя.
— Кто вы такой?..
— Я кто? — обернувшись по сторонам, чтобы убедиться, что никого в подъезде нет, Виктор со всей силы ударил Максима в живот и тут же второй удар пришёлся по рёбрам, — я тот, кто не даст тебе спокойно жить. Если я ещё хоть раз увижу тебя рядом с Даяной или узнаю, что ты звонил ей, писал, хоть как-то пытался выйти на связь, чтобы в чём-то обвинить или что-то ей сделать, поверь, тебе будет лучше самостоятельно застрелиться. Потому что я сделаю твою жизнь невыносимой. Я заставлю тебя оглядываться, когда ты будешь выходить на улицу и даже дома. Я достану тебя из-под земли. Ты меня понял?!
Не в силах сделать нормальный вдох, Максим быстро закивал головой, чтобы мужчина не ударил его в третий раз. Однако Князев даже не собирался этого делать. Он прекрасно знал, что такие люди как Максим боятся всего и всех, так что этого урока ему будет достаточно.
Оказавшись в своей машине мужчина спокойно выдохнул и посмотрел на правую руку, где были видны покраснения из-за удара.
— Да ладно… Нужно будет возобновить тренировки, а то скоро превращусь в такого, как этот Максим, вот стыдоба тогда будет.
Тем временем в университете студенты готовились к предстоящей паре с самым страшным для них преподавателем.
— Ты спишь?
Геля осторожно прикоснулась
— Прости, задумалась.
— Тебя завтра не будет в университете?
— Нет.
— Понимаю… Слушай, если хочешь поговорить с кем-то, то я готова выслушать.
Студенты стояли возле аудитории и ждали Князева, который опаздывал уже на десять минут.
— На эту тему я точно разговаривать не хочу.
Геля поджала губы и думала о том, как бы подбодрить подругу, но все её мысли разрушили грубые, размеренные, мужские шаги, которые приближались с каждой секундой всё ближе и ближе. Преподаватель страхования молча повернул ключ, открывая двери, и пропустил студентов в кабинет. Его взгляд был как всегда суровым. Даже более того, сегодня он был жестокий, будто его что-то очень сильно разозлило. Ну, или кто-то…
— Значит так, — без лишних предисловий сказал Князев, когда все расселись по своим местам, — Миронов и Ярославская. Попрошу вас покинуть кабинет. Вы не прислали мне работы, а значит к экзамену вы допущены не будете.
— Но, Виктор Андреевич, — на глаза Даяниной одногруппницы Ярославской Жени выступили слёзы, — я почти доделала всё, мне осталось буквально…
— Я не ясно выразился?
Миронов вышел из кабинета, громко хлопнув за собой двери, а девушка так и стояла на месте. Её руки начали дрожать, а глаза судорожно бегали по аудитории, пытаясь найти что-то, что могло бы ей помочь.
"Всё равно терять уже нечего".
— Виктор Андреевич, — Даяна смело поднялась со своего места и сложила руки за спиной, как часто делала её мама, — задание, которые вы нам дали, очень сложное, с учётом того, что у нас месяц не было пар, а вы провели всего лишь одну лекцию. Но и та была с разбором наших ошибок на тесте.
Ангелина накрыла голову руками и опустилась чуть ли не под парту, когда увидела яростный блеск в глазах Князева. Мужчина терпеть не мог неповиновения, особенно, когда оно было публичным.
— Смело, Орловская. Очень смело и очень глупо с твоей стороны. У тебя у самой работа написана ужасно. Так что я бы посоветовал подумать о себе, а не о Ярославской.
Спокойный монотонный даже немного скучающий голос, успешно скрыл настоящие чувства. Если бы в кабинете он был с Даяной наедине, то сложно представить, что бы он с ней сделал и вряд ли здравый смысл остановил бы его звериный порыв.
— Тогда может мне тоже следует уйти? Всё равно работа плохая.
Князев внимательно всматривался в печальные глаза девушки, пытаясь найти причину её поведения. Она раньше не позволяла себе при всех что-либо ему говорить. Неужели после вчерашнего она окончательно сдалась и больше не хотела воевать с ним? Но больше всего мужчину смутила мертвецкая бледность её лица. От былой улыбки не осталось и следа. Даже когда она боялась его, её глаза сверкали, а теперь будто жизнь в них практически угасла.