Неделя на ликвидацию
Шрифт:
– Но ты же не пойдешь в милицию или КГБ с такой записью? Они лопнут от хохота от такой улики!
– Это точно. Но ты мне сам сказал самое важное - подтвердил свое участие в этом деле. Я не особенно боюсь твоих громил - они могут убить меня, тогда твои денежки накрылись навсегда, а ты сам этого не перенесешь. Потому, если у меня начнутся какие-либо неприятности, то я приду прямо к тебе.
– Ха-ха-ха! Да тебя дальше подъезда никуда не пустят!
Павел повесил трубку.
Глава вторая
"Как можно говорить о том,
что сделаешь, если тебе не
ведомы
Антуан Анри Жомини.
РАЗВЕДКА БОЕМ
Вернувшись в офис, Павел застал Наташу почти в трансе. Она сидела, съежившись за своим крохотным компьютерным столиком и всеми силами сдерживала нервную дрожь. При виде Павла ее воля ослабла - девушка попыталась улыбнуться, закрыла глаза и стала медленно падать со стула. Павел бросился на помощь, обнял за плечи и талию, попытался приподнять. Тело ее оказалось удивительно мягким и податливым. Павел перенес Наташу на свой крохотный диванчик в кабинете.
Это было похоже на какую-то мистику - Павел почувствовал исходящие от девушки теплые волны и неожиданно понял - она же любит его, слепого толстокожего идиота! Он буквально ощутил эту сдерживаемую любовь по тому, как беззащитно и доверчиво она обволокла его своим прекрасным телом....
Павел быстро открыл ящик шкафа, где у него для гостей хранились всякие заморские напитки, налил буквально на донышко бокала водки и долил кока-колой. Дрожащими губами Наташа безропотно выпила, словно лекарство и откинула голову на подушку диванчика. Постепенно бледность сползла с ее лица и лишь размазанная краска под глазами выдавала ее недавнее состояние.
Увидев, что секретарша постепенно приходит в себя, Павел оставил ее и включил СВ радиостанцию. Он знал что на определенном канале в одной из квартир Минска стоит такая же станция, постоянно настроенная на ту же частоту. Никаких защитных приспособлений не было - они были ни к чему. Если не называть конкретных имен и адресов (а одновременно на этой частоте могут быть десятки пользователей), то узнать, кто из них что-то сообщил кому-то, не представлялось возможным. Даже серьезные спецслужбы не могли запеленговать короткий разговор. Это была простая и надежная связь.
– Здесь Джазист. Как поживаете, Командир?
– Я уж и не надеялся, что ты объявишься, а то кроме праздников и голос твой не слышу, да и то по радио. Видимо припекает откуда-то?
– Точно, Командир. Припекло, и чересчур, даже для меня. Надо бы встретиться. Боюсь, что круто взялись.
– А кто тебе говорил, не лезь в коммерцию? Наши дельцы хуже любого зеленого берета, у них нет чести и потому в бою они опасны, как змеи. Ладно, когда? Место я назначу сам, сообщу через пять минут - надо проверить кое что.
Павел эти минуты сидел неподвижно, ощущая на себе взгляд Наташи. Она все понимала, эта молоденькая девчушка ( в самом деле - что такое двадцать четыре года по сравнению с его пятьюдесятью пятью), но молчала, инстинктивно чувствуя его внутреннее напряжение.
Когда раздался сигнал, она вздрогнула.
– Я как всегда прав. Нас пытались активно пеленговать. Значит у них есть рука в КГБ, у самих кишка тонка для такой техники. Помнишь то место, где мы встретились после твоего возвращения. Иди туда
Павел приступил к нехитрым, но важным расчетам: "До встречи оставалось два часа, на дорогу нужно было около потратить тридцати минут, значит на топтуна у меня время есть. Надо придумать, как избавиться от него супернадежно - нельзя подставлять под удар Командира. Оставалось еще решить, как быть с Наташей. Она выглядела вполне нормально и пыталась вскочить с диванчика, как снова на него рухнула. Нервы на пределе... Придется оставить ее здесь".
Павлу приходилось ночевать в офисе, когда его "мадам" была особенно не в духе, а у него не было сил сопротивляться ее атакам. Из шкафа он достал спальный мешок и подушку.
– Сегодня ты ночуешь здесь. Так надо. Я тоже вернусь сюда. Никому не открывать, даже если они назовут себя гэбешниками, закрыть все замки и тайный засов. Свет после моего ухода не включать, на телефон не реагировать. Сделай это ради меня. Я должен быть спокоен, зная, что с тобой все в порядке. Ложись и спи, если сможешь.
Уложив ее и накрыв старым спальником, он вновь ощутил эти теплые волны и лишь усилием воли не позволил себе поцеловать ее даже в щеку. Наташа покорно закрыла глаза, а Павел стал размышлять дальше. Темнеть нынче стало рано и топтуну придется следовать за ним по пятам, если, конечно он один. Если двое - труднее. Оторваться в метро? Рискованно, можно потерять много времени, если топтуны резвые. Троллейбус тоже отпадает по той же причине, тем более, что вечером они ходят весьма редко и нерегулярно, а Командир ждать не будет. Идея пришла внезапно - он вспомнил один хитрый проходной подъезд - чтобы попасть к выходу с другой стороны дома, надо пройти через подвал.
Павел уложил в карман оставленную громилой дубинку, сунул за пояс газовый пистолет, который, впрочем, только именовался газовым, а был слегка переделан и стрелял солидным запасом дроби. В ближнем контакте работал, как отбойный молоток. Сунув в карман еще карандаш-фонарик , он подмигнул Наташе, которая из под прикрытых век наблюдала за его действиями.
Хвост ждал его на углу - Павел сразу вычислил его: кто еще будет торчать на пустынной улице, где нет магазинов, кафе, на жестоком ветру и делать вид, что совершает предписанный врачами моцион. Но выхода из его двора было два. На другой стороне его, возможно, "пас" кто-то еще. Павел подошел к топтуну вплотную, попросил прикурить и при вспышке зажигалки хорошенько постарался
запомнить вежливо поблагодарил и повернул назад, вглубь двора.
Топтун, прекратив свой "моцион", не спеша двинулся фланирующей походкой в обход дома. Павел оказался прав - у другого выхода со двора тоже прогуливался какой-то тип. Мимо него Павел прошел быстрым шагом, чтобы сразу навязать топтунам свой темп. Он шел на пределе возможностей, чуть ли не переходя на бег. На перекрестке, ожидая зеленый, он успел заметить что двое преследователей уже объединились и стоят в сторонке, не демонстрируя связи между собой.