Недетективы Ник и Бетти. Тайна исчезнувшей королевы
Шрифт:
Но не сегодня… Сегодня опаздывать нельзя! От Толстого Мыса [3] нужно попасть на другую сторону бухты, и сделать это надо как можно быстрее. Он поискал глазами парковку с электросамокатами. Эх, все разобраны.
Вот дела! Пешком на дорогу уйдет больше часа.
Он, щурясь от солнца, пошарил глазами вдоль набережной по Крымской улице. Около смотровой площадки куковали три белых авто с шашечками. Ник вздохнул. Садиться в чужие машины родители не разрешали. Может, только в самом крайнем случае. Стоп. А разве сегодня не тот самый, крайний случай? Тогда,
3
Толстый мыс- южная конечность Геленджика, свое название получил благодаря высоте берега, который в некоторых местах достигает 15 метров.
А это ему и было нужно.
Первый таксист, тот, что оказался к нему ближе всего, был лысый, смуглый, с большим носом и круглым выпирающим из-под не очень чистой белой майки, животом. Он сидел, развалившись, на водительском сидении и ковырялся в зубах пальцем, нервно тараторя на незнакомом языке по видеосвязи. Взгляд темных, близко посаженных глаз был наглый и безразличный одновременно.
Нет, с этим он точно не поедет.
Он ездит, скорее всего, слишком быстро, игнорируя правила. Таких автокамикадзе [4] в городе было полно, особенно в теплое время года.
4
Камикадзе- термин, обозначающий воина, идущего на смерть вместе со своим транспортным средством. Слово имеет японское происхождение и в Японии обозначает летчика-смертника, который погибает в бою вместе с атакующим цель самолетом.
В следующем такси сидел такой же смуглый сухой сутулый старичок с бородкой. На переносице виднелась небольшая красная полоска, которую он потирал указательным пальцем, устало моргая. И этот не подходит. Водитель он, может, и дисциплинированный, но в возрасте и плохо видит, носит очки. Поедет слишком медленно.
В третьей машине сидела женщина с короткими каштановыми волосами. Она дымила длинной коричневой сигаретой и пилила ярко-синие острые ногти. Вот женщине, пожалуй, можно доверять, вопреки всем суевериям. Он часто наблюдал, как аккуратно ведут себя на дорогах автоледи. Никаких резких движений. Никакого желания посоревноваться. Но где надо, могут и притопить. Женщины вообще народ спокойный. Если их нарочно не бесить.
Но эта дымящаяся палка изо рта! Ник поморщился. Запах табака он не переносил. Сложно представить, зачем люди вдыхают эту гадость, от которой у них желтеют лицо, глаза и зубы.
Да, компания подобралась – хоть пешком иди. Он глянул на «умные часы» на правой руке. У него есть пятнадцать минут. И ни минуты больше. Надо что-то решать и прямо сейчас. И в то же мгновение две машины из трех, как по команде, завелись и разъехались в разные стороны. Случилось это так быстро, что Ник не успел даже моргнуть. Остался единственный вариант, который уже манил его тем самым пальцем, которым только что ковырялся в зубах.
– Эй, юноша, эй! Тэбе куда? С вэтэрком довезу!
–
– Садыс, маяк вэщ харошая. Правилный путь асвещает. Черис пят минут там будем.
– Ээ, спасибо, но я так не тороплюсь…то есть, тороплюсь, но не так.
– Эй! А тэбэ есть восимнацать? Абдула закон уважать как отэц радной! – Водитель, тронувшись, резко затормозил, обернулся и прищурил маленький глаз. Ник, только устроившийся на пыльном заднем сидении, чудом не влетел носом в подголовник переднего. Туго набитый рюкзак на коленках спас.
– Скоро будет! – угрюмо прокашлялся он и тоже прищурился. Ну, ведь, скоро же!
– А хрэпишь чиво? На, маску надэнь. У мэня дэти. – он откуда-то выудил пачку с новенькими белыми медицинскими масками и бросил одну Нику. – И пристэгнись. Будет бистро. Зато не болно.!
Пандемия давала о себе знать. Многие были все еще напуганы, оставаясь в страхе и после того, как вирус стих. Ник спорить не стал, нацепил маску. Так даже лучше. Изображать никого не надо. Только он успел щелкнуть замком ремня безопасности, как машина с ревом и восточными напевами стартанула в сторону центра.
Они неслись по узким улочкам, о которых Ник даже не подозревал, еле успевая притормаживать «за секунду до». Водитель громко ругался на всех подряд, словно все дороги принадлежали ему, а те, кто мешал ему передвигаться были, по его мнению, или досадным недоразумением или детьми малыми или умственно отсталыми. Или всё вместе.
– Эй! Ты пасатри! Пасатри! Ну кто так паваротнык вклучает! Ну кто? Он бы его у сэбя дома еще вклучил, а! Эй! Куда прешь, тут знак, а! Гиде права купил, отвези абратна! Жэнчина! Да, вы! Вон в тот красный джип киньте палкой! Это очень плохой чиловек! Он права купил!
А затем он и вовсе учудил неожиданное. Резко затормозив перед нерегулируемым пешеходным переходом, около которого с ноги на ногу боязливо переступала маленькая, горбатая старушка с палкой, он выскочил из машины и перешел с ней на другую сторону, так же отчаянно ругаясь на всех, кто не соизволил заранее затормозить.
– Эй! Ну ты пасатри, это кто, это люди? Нэт, брат! Это бараны! – прокомментировал он ситуацию по возвращению и снова газанул, резко вывернув руль влево. Попетляв несколько минут по узким проулкам, такси вдруг остановилось в совершенно незнакомом месте.
– Фсе! – гордо выдал водитель и снова прищурился. – Дэньги давай.
– Где это мы? – Ник недоверчиво покосился в окно. Незнакомое здание серого цвета тонуло в неухоженном кустарнике. Рядом три зеленых мусорных бака, которые оккупировала стая жуликоватых ворон. – На маяк не похоже!
– Эй ну ви пасарите на ниво! Вот молодец, вот голова! Вот ти тут сколька живеш, парэнь?
– С рождения. – пожал плечами Ник.
– Ай, ну как жэ так, а! С рождэния живеш и не знаеш свой город! Вот я диве недели тут живу, так я тут фсе знаю! Сейчас выйдешь, заверни за угол, там забор перилэзешь и вот тебе маяк! А так к ниму сейчас не подъехат, ремонт.
Ник отсчитал несколько купюр, подхватил рюкзак и растерянно озираясь по сторонам, шагнул на разгоряченный от солнечных лучей асфальт.
– Эй, парэнь! – услышал он, огибая серый обшарпанный угол здания. – Холодилник сибэ купи и ивонной двэрью так хлопай! И карту купи. Город свой знат нада! Страна свой лубит нада!
Интересно, почему таксисты всегда такие умные? Хотя, ясно почему. Профессия требует многогранности сознания и нетривиального мышления. Пассажиры все разные, со всеми надо уметь найти общий язык. Это вам не философ какой-нибудь, тут соображать надо.