Недетская забава
Шрифт:
Существенным опер посчитал отсутствие каких бы то ни было следов борьбы в квартире, наличие грязи на одной паре женской и мужской обуви и шпильку для волос, обнаруженную на балконе. Как он успел заметить такими шпильками был закреплен сноп волос на голове рыжей. К его огромной досаде факт обнаружения шпильки произошел в ее присутствии. Теперь заготовленный для нее вопрос: «не выходила ли она в этот вечер на балкон?» терял в силе. Она с готовностью могла ответить, что выходила до возвращения девушки домой. Теперь же осталось только наблюдать за ее реакцией, когда этот вопрос будет задан.
Предстоял еще
Дина
Детство Дины можно было назвать беззаботным и счастливым. Она была единственным ребенком в семье, но не балованным. Родители ответственно относились к ее воспитанию, были в меру строгими, но любили дочь безгранично. Она отвечала им взаимностью.
Дина любила свой дом, ей всегда нравилось возвращаться в свою отдельную комнату, наполненную тихой спокойной жизнью. Мама с папой жили очень дружно. Если между ними случались мелкие ссоры, они происходили вне присутствия дочери. Радость и покой наполняли ее детское сердечко. Это отражалось и на ее жизни вне дома. Учителям в школе она не доставляла никаких хлопот, с ней охотно вступали в дружбу сверстники.
Казалось, что так будет всегда. Но однажды в их дом пришла беда – погиб отец.
Волею случая он находился на пустынной городской набережной и любовался величественной рекой, просыпавшейся после зимы, но все еще покрытой льдом, коварно ослабленным теплыми лучами весеннего солнца. В это время он услышал безумные крики и увидел, как трое подростков, провалившись по лед, судорожно цепляются за его кромки. Он, не раздумывая бросился спасать детей. Первого ему удалось вытащить на твердую кромку, но двое других уже не в силах были протянуть ему свои руки. И тогда он бросился в воду, чтобы вытолкнуть их из полыньи. Дети в ужасе судорожно хватались за него ища спасения, но тем самым забирали его последние силы. Каким-то невероятным усилием ему удалось вытолкнуть на лед второго пацана, когда третий уже скрылся под водой. Издав неслышный внутренний истошный крик, организм его сконцентрировался в последнем усилии, и он нырнул за тонущим ребенком. Из воды он вынырнул, держа за куртку бессознательное тело подростка. Он сделал затяжной вздох, взглянул на солнце, и начал выталкивать пацана на лед.
Это был его последний взгляд и последнее движение в жизни. Выбраться самому сил уже не было. Все дети остались живы, водолазы нашли тело отца в этот же день.
Дине в то время исполнилось 12 лет. Она понимала, что ее папа герой, что он отдал свою жизнь для того, чтобы не оборвались другие жизни, но горе прочно вселилось в ее сердце и не покидало его, то утихая, то вспыхивая с прежней силой.
Мама еще больше сблизилась с дочерью. Изо всех сил она старалась внутренне и внешне держаться с посылом «надо продолжать жить, растить дочь, ……….», но глаза ее потухли, сама она потускнела, и было видно, что ей тяжело.
Нужно было время. Время шло и через три года порог их квартиры переступил другой мужчина. Дина взрослела и понимала, что рано или поздно это могло произойти. Маму она ни в чем не винила, отнеслась
Между ним и Диной сложились, или скорее не сложились, никакие отношения. Они просто присутствовали в этом мире, не оказывая никакого влияния, друг на друга, имея лишь одно связующее звено – маму. По крайней мере, так считала Дина. Как считал Валерий, было известно только ему.
Экстрасенсы и любители всякого рода мистики привносят в наш мир может быть искренние, а может быть заведомо ложные убеждения в действенности всякого рода приворотов, порчи, проклятий и прочих мистических явлений, в которые охотно погружается часть населения. Как бы то ни было, они наверняка истолковали бы жизненные напасти на семью Дины как чье-то проклятие.
Спустя год после того, как в их семье появился Валерий, не стало мамы. Случайность, нелепость, проклятие – как угодно можно было назвать ее гибель. Она просто возвращалась домой с работы, когда на тротуар вылетел неуправляемый автомобиль. Смерть была мгновенной.
Очередное горе сдавило Дину в своих объятиях. Но теперь выкарабкиваться приходилось в одиночку. «За что?», «Почему?», «Как жить?» – эти вопросы непрестанно звучали в голове. Все больше в душу закрадывалось желание уйти вслед за родителями. Она собирала всю свою волю в кулак, чтобы оттолкнуть эти назойливые мысли. В противовес им она упорно твердила себе: «Надо жить, надо жить, надо жить».
Дома находиться было невыносимо – мрак, пустота, тоска. Почти все дневное время она проводила с друзьями, которые оказали ей неоценимую поддержку. Ходила в церковь – там тоже нашла частицу успокоения. И все же ей опять требовалось время.
В тот злополучный день, когда после похорон мамы прошел всего месяц, Дина как обычно пришла домой поздно, почти в одиннадцать вечера. Открыв дверь и пройдя в прихожую, она просто окаменела. На кухне за столом сидел Валерий, а рядом с ним незнакомая женщина. Рыжеволосая, с неправильной фигурой – большая выдающаяся вперед грудь сужала ее плечи до почти невидимого размера, а небольшой рост подчеркивал шарообразность всего тела. Она сначала вытаращила на Дину такие же круглые испуганные глаза, но тут же покорно опустила их вниз, ожидая дальнейших событий безучастно.
Казалось, что каждая клеточка Дины наполнилась ненавистью.
В том мире, состоявшем из радости и счастья, когда они жили с мамой и папой вдруг появились какие-то потусторонние, что-то пьющие, что-то едящие и что-то говорящие люди. Они пришли как разрушители. Ничего не делая, навалились своей черной жирной тенью на светлое и безжалостно подминали его под себя. Дине захотелось кричать, броситься на них, ударить…., но ей вдруг стало противно смешиваться с этой грязью. Она молча прошла в свою комнату и едва сдерживая рыдания плюхнулась на кровать, оставшись наедине со своими мыслями.