Недетские забавы

Ада Зэль

Неужели такое богатство можно заработать на содержании проституток? Уверена, что эти хоромы не Минаевские. Следовательно, меня с кем-то будут знакомить. С кем-то очень важным.

— Слишком много вопросов, куколка. Я слегка устал.

Я игнорирую выпад мужчины. Мне искренне плевать на его чувства, на его желания. Я здесь только для того, чтобы Паша был в сохранности. Прикрываю глаза и представляю, как он зол сейчас. Надеюсь, что он меня простит. Я ушла из его постели, из его дома к другому мужчине. Но уверена, что понимает почему.

Федулов знает, я не предательница. Так любить мужчину и уйти к другому... Невозможно.

Мы заходим в хоромы, я торможу на входе, слыша голоса из гостинной. Все мужские. Они что-то обсуждают, смеются. Мне не по себе. Минаев хватает меня за руку, тащит за собой,но я упираюсь. Он зло сводит брови, прожигая во мне дыру, и мы смотрим друг на друга, испепеляя взглядом.

— Кто эти люди? — киваю в сторону голосов.

— Если перестанешь упираться, то мы сейчас пойдем туда, и ты познакомишься, — снова дергает меня за руку.

Стою на месте.

— Послушай, — он хватает меня за горло, слегка сжимая его, — Я не Федулов, потакать твоим капризам не собираюсь. Тебе лучше меня не злить.

Мои зрачки расширяются, потому что его пальцы смыкаются в плотный замок, отчего воздуха становится меньше. Он демонстрирует свою силу, и да, мне страшно.

— Отпусти, — шепчу, размыкая его пальцы, но он еще плотнее их скрепляет.

— Будешь хорошей девочкой, и будет у тебя счастливая сказка.

Он смотрит еще некоторое время мне в глаза, продолжая держать за шею. Голоса из гостинной становятся ближе, и когда в проеме появляется мужская фигура, пальцы Минаева ослабевают, и он меня отпускает. Я тут же прокашливаюсь, ловя воздух ртом, как рыба.

— И что тут происходит? — я пока не вижу из-за туловища Игната, кто там стоит, но голос его грубый и уверенный. Чувствуется, что обладатель такого тембра чувствует власть.

— Константин Петрович, мы тут немного с вашей ... — Минаев ловит заминку, но продолжает, — С вашей дочерью повздорили немного. Но ничего страшного.

От его слов кружится голова, я вскидываю взгляд и смотрю на мужчину, выглядывая из-за плеча Игната. Слезы брызжут из глаз мощным потоком, даже не успеваю отследить как они прорываются вниз по щекам. Смотрю на высокого мужчину и узнаю. Конечно, я его узнаю. Несмотря на то, что последний раз я его видела, когда была ребенком, он не сильно изменился. Поседел, слегка набрал в весе, но лицо выглядит свежим, только вот взгляд пустой. В мои детских воспоминаний это были самые теплые глаза. Сейчас этого нет.

— Папа, — всхлипывая, шепчу.

Я много раз представляла нашу встречу. Никогда не верила, что он может быть мертв. Я чувствовала, он жив. Представляла, как увижу его, брошусь на шею, упаду на грудь и прижмусь к родному человеку. Ведь по крови он единственный, кто есть у меня в этой мире. Но отчего то не спешу бросаться к нему. Сердце колотится, выпрыгивая из груди.

— Даже папку родного не обнимешь? — он раскрывает руки для объятий, делая шаг

вперед. Минаев тут же отходит в сторону, открывая мне проход.

Несмело делаю шаги в сторону отца, ноги словно к полу приросли. Но все же оказываюсь в его руках, чувства радости и счастья нет, даже близко. А страх есть. Энергетика подавляющая.

Он небрежно проводит большой ладонью по моим волосам, без нежности, но демонстрируя кто здесь главный.

— Наделала ты шуму в наших кругах, Алиса.

— Что ты имеешь ввиду? — выбираюсь из объятий.

— Я тебя спрятал так хорошо, что шансов найти почти не было. Но нет, этот щенок нашел тебя.

Его руки сжимаются в кулаки, он свирепеет.

— Ты про Пашу? Вы знакомы?

— Дочка, а ты свою родную фамилию вообще помнишь?

— Ткачева, — тут же произношу, и пазл складывается воедино.

Ткач.

— Почему ты забрал меня от него? Зачем ты поставил его на мушку? — тычу в мужчину пальцем.

— Нам много, что нужно обсудить. И первое, я хочу, чтобы ты усвоила. Дочка Ткача не будет путаться со всяким отродьем.

Он выплевывает каждое слово с презрением.

— Ведь все было хорошо, такой замечательный молодой человек у тебя был. Я прям налюбоваться не мог, — он улыбается, но фальшиво, — Надо же было тебе спутаться с этим ублюдком.

— Он такого же мнения о тебе, отец, — холодно бросаю, — Я так полагаю, ты следил все это время за мной? Знал, где я и что со мной?

— Ты думаешь, твоя приемная семья смогла бы тебе обеспечить хорошую безбедную жизнь? Как ты думаешь, откуда у вас были деньги?

— Я ждала тебя каждый день своей жизни. Ждала, когда ты заберешь. Я была уверена, что ты меня ищешь. А ты всегда знал, где я.

— Знал. И отдал тебя в детдом в целях безопасности, дочка. А не потому что отказался от тебя. Как я мог? Ты — моя кровь и плоть.

— Я хочу знать всю правду, — зло чеканю.

— Мы обязательно обсудим. Для начала давай пообедаем, — он жестом приглашает меня в гостинную.

Я сторонюсь, все еще чувствуя напряжение рядом с ним, но прохожу вперед.

— Константин Петрович, — окликает нас Минаев, а я уже про него и забыла.

Мы останавливаемся в проеме. Отец поворачивается на звук его голоса.

— Я бы хотел сейчас обсудить нашу помолвку с Алисой.

От его слов меня пробирает на смех. Какая помолвка? Минаев явно в бреду. Но смешно тут видимо только мне.

— Позже, Игнат. Дай девочке прийти в себя.

— Какая помолвка? — вскрикиваю.

— Я думаю вы будете отличной парой, — отец щурит глаза, отчего в уголках его глаз собираются пучки из морщинок.

— То есть с Пашей нельзя, а с человеком, который содержит бордель — пожалуйста? Что это значит? — я кричу. Вижу как мрачнеет лицо отца.

— Прошу тебя сейчас же закрыть рот. И не стоит оспаривать мои решения, — грубо отрезает, подталкивая меня в комнату.

— А если нет?