Недочитанный роман

Шамов Анатолий

Сначала остановился у старого друга, а через день переселился в отель. Взял за привычку вечером заниматься пленэром, то есть, выходить к морю или в горы и писать природу с натуры.

Иногда к нему подходили молодые люди, стайки девчат, интересовались, выспрашивали, даже некоторые пробовали растирать краски. Он получил несколько заказов на будущие картины от отдыхающих.

Бархатный сезон в Крыму – это особое состояние. Вечерами уже не душно, днем не жарко, море еще

теплое и, находится в это время здесь, многие считают за счастье. В это время приятно гулять, наслаждаться ароматом сосен, кипарисов и можжевельников, купаться в море, или просто загорать.

Ему нравилось часами сидеть у вросшей в каменный парапет у самого моря сосны и мыслить своим военным прошлым, вспоминалось детство, и самое главное он начал писал стихи. Стихов было много, но, как говорили раньше, стихи писались пока в стол.

Он, натянул на подрамник загрунтованное полотно, взял кисть… как вдруг за спиной услышал приглушенный морем женский голос,

– Простите, а Вы не смогли бы написать мой портрет, я хорошо заплачу.

С нескрываемой досадой обернулся, и застыл… Передним стояла молодая, красивая, с милой улыбкой на лице женщина, как раньше говорили, до бальзаковского возраста.

Её чёрная, длиннополая шляпа закрывала часть лица, но не улыбку и зелёные глаза с весёлым, игривым чёртиком.

– Смогу…– помимо воли вымолвили губы, – а хватит ли у Вас терпения?

– Она, не отвечая на вопрос, тут же произнесла,

– А хватит ли у Вас того терпения, чтобы терпеть меня много часов.

– Хватит… – сказал он, с твердым убеждением, и потянулся к этюднику.

Так начались их эти незабываемые крымские вечера.

Одинокая душа нашла другую одинокую душу. Они не переставали удивлять один другого. Она, как оказалось, прекрасно играла на гитаре и не менее прекрасно исполняла эстрадные песни, ну, а в бизнесе была белой акулой, которую надо ещё поискать…

Он написал ей несколько стихотворений. Вот одно из них…

Я охрой светлой напишу рассвет,

Густым кармином кровь последнего заката.

Белилом с сажей нарисую Ваш портрет,

Мадонну хром -кобальтом и на небо врата.

И радугу, что встала над крутой волной,

И назову то чудо – чудом восьмым света.

И этот неба знак я назову своей судьбой,

Чтоб смысл искать, корни немых ответов.

Здесь, у раскидистой до облаков сосны,

Мы

каждый чувство счастья испытали.

Вы оказались в философии, мой друг, сильны,

С улыбки Вашей нам открылись дали.

Я видел… в небе охру золотую жгла заря,

И зелень умирала скал в палящем зное.

Этюдник мой хранит всё то, что написал вчера,

Вы увидали… ах, мой друг, совсем иное.

Найденное позднее счастье, редко бывает, ненастоящим…

Послесловье.

*Из отеля мои герои уехали вместе, не отбыв всех дней своих путёвок.

(Примечание автора)

Утомлённое солнце

Он овдовел семь лет назад, и, как-то не получилась по разным причинам устроить свою личную жизнь. Но, подросла дочь, поступила учиться, и в их небольшом доме, как – то постепенно одинокие дни стали терять свой добрый и привычный настрой и вкус.

Эдуард, закончил службу, вышел на пенсию и, чтобы заполнить образующуюся пустоту стал строить дачу и писать стихи. Со временем стихов стало много, появились первые книги рассказов, даже написал несколько пьес. Подрос молодой сад.

Он любил свою Татьяну горячо и нежно, но случай, и она оставила их с маленькой дочерью. В первый год, молодые холостячки, пробовали то соблазнить, то обольстить бывшего офицера, который не потерял выправки и физической формы, хоть волос уже тронула первая седина.

«Становлюсь белым голубем с сизого» – шутил сам Эдуард.

Утомлённое солнце сентября медленно садилось к горизонту. Он был на даче, закончил ремонт крыши и собирался ехать домой, когда увидел, как под горку спускаются женщина с девочкой.

–Тетя, Наташа, а мы завтра пойдём на приезжий театр?

–Пойдем, милая, пойдём, если достанем билеты.

Его словно током ударило… Давно забытое к женщине горячее чувство…

заполнило грудь, сердце колотилось, как в колокол.

В голове молнией пронеслось «Это – она, та Наташа, которую он несколько лет назад видел на озере и стал свидетелем её необычной молитвы».

А дело было так.

Рано утром он сидел за удочками и ждал… поклёвки, которой всё не было.

Поднявшееся краешком, солнце посеребрило озеро, которое ещё не проснулось. Вдруг у себя за спиной услышал шорох камыша и треск хрустнувшей ветки. Встал и заметил молодую женщину в белом. Она освободилась от одеяния и подняла руки к небу, и он увидел необычайной красоты обнажённую женскую стать.

Женщина про что-то просила Господа, что-то обещала ему, крестилась, приговаривала то страстно, то нежно, в чём-то каялась. Из всего услышанного, он понял, что она просила Всевышнего… дать ей ребенка. Он стоял, как завороженный, а когда пришёл в себя, её уже не было.

Конец ознакомительного фрагмента.