Недопесок
Шрифт:
– Обещаем, обещаем! – подхватили друзья звероводства.
– Потому что Наполеон, – продолжал директор Губернаторов, – ценная зверушка и приносит пользу государству. Такие звери, как этот Наполеон, являются настоящим золотом, потому что их шкурка дорого стоит. Она дорогая потому, что у него красивый мех.
Директор Губернаторов считал себя неплохим оратором и, пожалуй, в этом деле мог заткнуть за пояс директора Некрасова.
Некрасов сразу почувствовал, что его затыкают за пояс, и пожалел, что сам не сказал про друзей звероводства
– Правильно сказал товарищ директор Губернаторов, – подхватил Некрасов. – Очень большую пользу государству приносит наша звероферма. Только лишь за этот год мы сдали мехов на миллион рублей.
Услыхавши такие замечательные слова, директор Губернаторов хлопнул в ладоши, и юные друзья звероводства дружно зааплодировали. Портфели они зажимали под мышкой.
Директор Некрасов поднял руку, чтоб добавить еще что-то посильней миллиона, да так вдруг и застыл.
С вытянутой к небу рукою директор Некрасов напряженно глядел вдаль, в глубину деревни Ковылкино.
Оттуда, из глубины деревни, по дороге, перепаханной тракторами, медленно приближался к школе недопесок Наполеон Третий. Его вела на веревке второклассница Вера Меринова.
Taken: , 1
ДИРЕКТОРСКОЕ «СПАСИБО»
Теперь-то Вера была уверена, что все сделала правильно. Но странное дело – гора с плеч никак не сваливалась, давила, давила.
Понурившись, приближалась Вера к школе, глядела на пышный Наполеонов хвост и ничего прекрасного не видела в нем – хвост и хвост, чепуха, меховой огурец.
Наполеон был ей неприятен: слишком уж легко, слишком беззаботно бежал он навстречу судьбе – прямо в клетку.
«Эх ты, недопесок, – думала Вера. – Если б ты бежал на север…»
А Наполеон и сам уже не понимал, куда бежит. Когда дошкольник отпустил его, недопесок побежал было на север, но почему-то оказался у Пальмы. А почему – он и сам не знал.
Он видел сейчас много людей перед собой, очень много. Они напряженно молчали, ожидал его, а ведь должны были кричать и размахивать руками.
Но вот он подбежит – и на голову обрушится человеческий рев.
Наполеон остановился.
Вокруг были люди и заборы.
Наполеон лег на землю и закрыл глаза. Точно так лежал Сто шестнадцатый перед шофером Шамовым.
Люди молчали. Чуть заскрипело школьное крыльцо, послышались вкрадчивые шаги. Наполеон почувствовал запах кормовой смеси.
Кто-то подошел к нему, вдруг крепко взял за шиворот и поднял в воздух. Закружилась голова, послышался далекий алюминиевый звон.
– Постойте, – сказала Вера. – Возьмите вот это…
– Что такое?
– Это его перчатка.
– Ну и ну! – засмеялся директор Некрасов. – Зачем же ему перчатка? Кажется, к тому же – мотоциклетная…
Второклассники тоже засмеялись.
Шофер со зверофермы уносил в машину Наполеона.
Наполеон проплывал по воздуху над головами второклассников.
– Умница, –
– Хорошистка, – вставил с крыльца директор Губернаторов.
– Ребята! С этой девочки надо брать пример. Она помогла звероферме. Я хочу сказать ей наше звероводческое спасибо.
Второклассники затаили дыхание, ожидая, как директор будет говорить спасибо. Они понимали, что такое важное спасибо, к тому же звероводческое, сказать непросто.
И директор, как видно, чувствовал, что надо это сделать помощнее. Он набрал в грудь воздуху и сказал изо всех сил:
– Спасибо!
Потряс Верину руку и так крепко хлопнул ее по спине, будто хотел сшибить гору, навалившуюся на плечи.
– Пожалуйста, – тихо ответила Вера.
И тут директор Некрасов снял вдруг свою пыжиковую шапку да и нахлобучил ее прямо на голову директору Губернаторову.
– На память! – сказал директор Некрасов.
Директор Губернаторов побелел. Не родилось еще на земле человека, которому позволил бы директор Губернаторов нахлобучивать себе шапку на голову. Но директор Некрасов тоже был директор, а шапка была все-таки пыжиковой, поэтому директор Губернаторов пожал некрасовскую руку и сказал:
– Что вы! Что вы! Зачем это? А как же вы?!
– Не беспокойтесь, – улыбаясь, сказал директор Некрасов и подмигнул своему шоферу.
Шофер мигом понял начальника, подмигнул в ответ и залез в машину. Там он пошарил под сиденьем, торжественно нажал на гудок и выскочил на улицу с новою пыжиковой шапкой в руках. Некрасов принял ее из рук шофера и сам себе возложил на голову.
Две золотом сияющие пыжиковые шапки зажглись на школьном крыльце. Большие и пушистые, как стога сена, они ослепляли второклассников, и только лишь хвост Наполеона мог сравняться с ними в пышности и величавой красоте.
А у Веры на душе было очень плохо.
Гора наваливалась, давила, давила, выдавила из глаз две слезинки. Вере было очень жалко себя и Наполеона. Мир помутнел, пропали лица второклассников, растаял директор Некрасов.
Чтоб не расплакаться, Вера сжала зубы и стала глядеть на одинокую ковылкинскую сосну, подпирающую небо. Но вот сосна покосилась набок, стала понемногу расплываться и слилась наконец с ковылкинским серым небом.
Taken: , 1
ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР В ДЕРЕВНЕ КОВЫЛКИНО
Очень уж рано темнеет осенью в деревне Ковылкино.
Черные дома, крылатые сараи вбирают дневной свет и прячут его на чердак до завтра. Из погребов выползают сумерки, но так они коротки, что не успеешь посумерничать – приходит вечер.
С темнотою тихо становится в деревне. В иных окнах горит свет, а в остальных темно, там уж легли спать, там уже ночь. Сегодня ночь задержалась. Во всей деревне горел свет, хлопали двери, скрипел колодец. Мамаши и хозяйки месили тесто, рубили лук и капусту для пирожков.