Недостойный
Шрифт:
Вскоре нам пришлось сменить расположение, мы отступали. Во время следующего наступления я решил нанести визит нашим добрым хозяевам. Но увы! Их убила банда разбойников. Как повелевали обстоятельства, я стал искать сына, но вновь было слишком поздно: он погиб в бою на третий день нашего наступления.
Я крепко хранил тайну; единожды преодолев искушение, я так и не прикоснулся к сокровищу, хотя теперь оно было моим, равно как и чьим угодно. Но ныне мною повелевает нужда, я больше не способен вынести пытку...
– Его голос вновь сорвался.
– Я сообщу тебе ключ, если ты сделаешь, как
Ада Гласс немедленно приняла решение. Она была нетерпелива. В конце концов, на свете есть и другие удовольствия, чем... то, чем она наслаждалась.
– Возьми Библию, - сказал Гласс, и поклянись!
– Она повиновалась, не дрогнув. То был обет совершить убийство, но шотландский ум это не способно смутить.
– Хорошо, - сказал майор.
– Теперь посмотри в сундучке, где лежит моя форма: шифр зашит в мундире, он в подкладке левого рукава.
Его жена покорно распаковала вещи. В ее руке оказалась маленькая карта, покрытая иероглифами.
– Теперь скажи мне ключ!
Гласс едва дышал, голос его ослаб.
– Воды!
– прошептал он.
– Она принесла ему полный стакан, он выпил и счастливо вздохнул.
– Ключ - это слово.
– Что? Я тебя не слышу.
– Она подошла поближе.
– Ключ - слово. Оно в Библии. Я вспомню, если ты прочитаешь отрывок. Я отметил его в книге. Это где-то в Книге Судей.
– Он явно старался говорить как можно громче, но она все равно с трудом разбирала его слова. Она принесла Библию, но для чтения было слишком темно, так что она зажгла лампу и поставила рядом с ним на пол.
– Кажется, восьмая глава, точно не помню.
– Какая глава?
– Кажется, восьмая.
– Восьмая?
– Да.
– Это был тишайший шепот. Гласс был очень слаб уже несколько дней, но только сейчас это встревожило ее: а вдруг он умрет, не успев открыть тайну? Она налила немного виски и дала ему выпить.
– Ах, вот оно, - сказала она.
– О Самсоне на мельнице? Тут отмечено красным.
– Да, - он по-прежнему говорил очень тихо.
– Читай с этого места.
Она села у изголовья и принялась читать. После каждого стиха она спрашивала его, но он показывал, чтобы она продолжала. Наконец, она дошла до стиха "И сказал Самсон: умри, душа моя, с филистимлянами!".
– Это тут, - произнес он.
– Это...
– его голос совсем сник.
– Ты ведь не болен, правда?
– крикнула она встревожено.
– Я умираю, - с трудом выговорил он.
– Скажи мне слово!
– закричала она.
– Ради Бога, не умирай прежде!
– Это...
– и снова его голос сорвался.
– Ну, скажи же, скажи!
– она поднесла ухо к самым его губам. Мгновенно, с молниеносной быстротой, его железная челюсть, точно тиски, сомкнулась на ее ухе. Она попыталась вырваться, вопя, но с тем же успехом она могла стараться оторвать бульдога. Вместо этого она помогла ему повернуться к лампе. Удар культей, и пылающее масло хлынуло на соломенную подстилку.
Вопли умирающей матери разбудили Джошуа. Он вскочил с постели, вбежал в комнату и увидел два корчащихся в огне тела. Он радостно захлопал в ладоши и выскочил в метель.
_______
–
– Потому что, мой юный друг, у вас, как обычно, не хватило терпения выслушать до конца. События, которые я так старательно описывал, происходили во времена узурпатора Георга Третьего, так называемого.
– (Таков был обычай в клубе: всегда называть Георгов узурпаторами).
– Моя часть начинается в 1850 году.
В феврале этого года в одном известном издательстве, позабыл его название, вышла анонимная книга, озаглавленная "Ревнивый Бог". Она произвела волнение в религиозных кругах. Автор, очевидно авторитет в теологии, опирался на учения викторианской науки, а главной целью его работы было завершить разрушение деизма. Он настаивал на жестокости и глупости природы, указывая, что все попытки снять за это ответственность с Творца неизбежно завершаются манихейством или другой формой дуализма; и затем интерпретировал мудрость Бога, как Его способность обманывать Своих созданий, Его силу, как Его способность унижать и пытать их, а Его славу - как победоносное созерцание мучений и ужаса жертв. Стоит особо указать, что автор, хоть и анонимный, указывал, что он член Плимутского Братства*.
Оригинальному еретику было предложено членство в нашем клубе, а я стал младшим членом комитета, назначенного для изучения вопроса. Я инстинктивно невзлюбил неизвестного автора и изо всех сил сопротивлялся его приему. Я доказал, что книга совершенно ортодоксальна и продолжает Иоанна III:16*. Я отметил, что Чарльз Хэддон Сперджен* подтвердил основной ее вывод, и что евангелические священники по всей Англии проповедуют то же самое, с незначительными отличиями, но все равно остался в меньшинстве.
– Тогда мы решили узнать, кто же является автором книги, и обнаружили, что его имя Джошуа Гласс.
Волна ужаса прокатилась по слушателям старика.
– Я отказался снимать свои возражения. Я провел расследование и выяснил факты, которые сегодня изложил вам.
– Но в правилах нет ничего против вещей такого рода!
– вскричал один из присутствующих.
– Вы не позволили мне закончить!
– Прошу прощения.
– Я самым тщательным образом изучил все обстоятельства; я хотел выяснить истоки феноменов, проявленных всеми участниками истории. В конечном счете, я пришел к заключению: я начал думать, что в этом случае может существовать физическая параллель с проявленным ментальным и моральным состоянием...
– И что же?
– перебил Джек Флинн восторженно, с блеском в глазах.
– Я настоял на физическом обследовании. Я обнаружил уродство столь необычное и чудовищное, что, несмотря на его человеческое происхождение, невозможно было назвать Джошуа Гласса представителем нашей расы.
Наступила долгая пауза полного изумления. Старый маг открыл коробку, вынул длинную сигару и закурил.
– Кому-нибудь со мной по пути?
– спросил он, вставая.
– Мне, если позволите, сэр, - охотно откликнулся Флинн.
– Я бы хотел поговорить часок о мистицизме, а то во рту остался неприятный привкус.