Недурная погода для рыбалки
Шрифт:
Мерсье поднял воротник бушлата, сунул руки глубоко в карманы и остановился на носу. В сером свете раннего рассвета катер выглядел ещё более дряхлым, чем он был на самом деле, и именно тем, чем он и был в действительности – жалким рыбацким баркасом; корзины для крабов были в беспорядке свалены на корме возле резиновой лодки, сети брошены на фонарь машинного отделения. Все было пропитано влагой из-за дождя, и когда они вошли в туман, его серые щупальца, холодные и липкие, противные, как прикосновения мертвеца, мазнули Мерсье по лицу.
И его снова охватил страх, настолько сильный, что
Катер проскользнул через серую завесу тумана на чистую воду и пачка сигарет упала на палубу, когда Мерсье, вцепившись в поручень, наклонился вперед. В двух сотнях ярдов впереди наперерез им двигалось что-то серое и длинное.
Жако сбросил скорость и в этот момент на палубе появился Росситер. Англичанин подошел к поручню и остановился, прикрывая рукой глаза от дождя. В сером утреннем свете вспыхнул какой-то сигнал и он повернулся, лицо его было мрачным.
– Поворачивай, начинай лавировку. Это катер королевского военно-морского флота. Давайте убираться отсюда.
Мерсье вцепился ему в рукав, паника так навалилась на него, что он чуть было не задохнулся.
– Эти катера делают по тридцать пять узлов, мсье. У нас нет никаких шансов.
Росситер схватил его за горло.
– Ты получишь семь лет, если нас схватят с пассажиром на борту. А теперь прочь с дороги.
Он кивнул Жако, пробежал по палубе и скрылся внизу. Моторы взревели, когда Жако включил их на полную мощность, одновременно круто повернув штурвал, и катер резко накренился на один борт, почти остановившись на какое-то мгновение, а потом рванулся вперед в туман.
Серые стены тумана снова надвинулись на них, скрыв из виду, дверь в кубрик со стуком распахнулась и на палубе появились Росситер с пассажиром. Тот оказался негром средних лет, высоким и симпатичным, одетым в тяжелое пальто с меховым воротником. Негр растерянно огляделся вокруг и Росситер что-то сказал ему по-английски. Негр кивнул и шагнул вперед к поручню, а Росситер вытащил автоматический пистолет и сильно ударил его в основание черепа. Негр осел на бок и беззвучно упал на палубу.
То, что произошло затем, было похоже на кошмар. Англичанин начал двигаться с невероятной скоростью и энергией. Он схватил тяжелую цепь, лежавшую на палубе на корме и несколько раз обмотал её вокруг безжизненного тела. Последний раз он обернул цепь вокруг шеи и скрепил её свободные концы. Потом повернулся и закричал на Мерсье, перекрикивая рев моторов.
– Все в порядке, хватай его за ноги и бросай за борт.
Мерсье стоял неподвижно, словно окаменев. Не теряя ни мгновения, Росситер опустился на одно колено и посадил негра. Тот с трудом поднял голову, веки у него дрогнули и глаза открылись. Он взглянул на Мерсье не с мольбой, а с ненавистью, губы его шевельнулись и он закричал что-то по-английски. Росситер наклонился и схватил его за плечи, потом выпрямился, негр полетел вниз головой через поручень и мгновенно исчез под водой.
Росситер повернулся и наотмашь ударил Мерсье по лицу так, что тот растянулся на палубе.
– А теперь вставай и начинай заниматься сетями, иначе я отправлю тебя следом.
Потом
На обратном пути к французскому берегу их спас туман, закрывший половину Ла-Манша.
В рулевой рубке Жако глотнул ром прямо из бутылки, которую передал ему Росситер, и хрипло рассмеялся.
– Мы ушли от них.
– Тебе повезло, – сказал Росситер.
– Жалко груз.
– Такова жизнь. – Росситер выглядел совершенно спокойным и кивнул в ту сторону, где Мерсье продолжал лежать на сетях, обхватив голову руками.
– А что с ним?
– Червяк, – бросил Жако. – Слабак. Может быть следовало и его пустить поплавать.
– А что ты скажешь в Сен-Дениз? – спросил Росситер, покачав головой. – Предоставь это мне.
Он прошел по палубе и остановился перед Мерсье, протянув ему бутылку рома.
– Тебе не мешало бы выпить.
Мерсье медленно поднял голову. Лицо его было белым, как брюхо рыбы, в глазах стояла боль.
– Мсье, ведь он же был ещё жив. Он был ещё жив, когда вы сбросили его в воду.
Светлые соломенные волосы Росситера блестели на раннем утреннем солнце и делали его до странности лишенным возраста. Он посмотрел вниз на Мерсье, лицо его было полно заботы. Росситер тяжело вздохнул, нагнулся и вытащил из кармана великолепную «мадонну» (пружинный нож с выбрасывающимся при нажатии лезвием – прим. пер.). Нож был длиною около восьми дюймов и явно очень старым, какой-то мастер сделал ему ручку из слоновой кости, украшенную серебром. Когда Росситер нажал большим пальцем на рукоятку, словно чудом появились шесть дюймов синеватой стали, любовно и тщательно заточенных с обеих сторон и острых, как бритва.
Росситер почтительно поцеловал нож и без малейшей тени насмешки приложил его лезвие к правой щеке.
– У тебя есть жена, Мерсье, – мягко сказал он, при этом лицо его ни на миг не утратило своего непроницаемого выражения. – Насколько я знаю, она – инвалид?
– Мсье? – шепнул Мерсье, и ему показалось, что сердце остановилось.
– Только скажи слово, Мерсье, только шепни, и я перережу ей глотку. Ты меня понял?
Мерсье отвернулся, желудок его сжался и его снова начало рвать. Росситер выпрямился, прошел по палубе и остановился в дверях рубки.
– Все в порядке? – грубо спросил Жако.
– Естественно, – Росситер глубоко вдохнул свежий соленый воздух и улыбнулся. – Отличное утро, Жако, прекрасное утро. И подумать только, ведь кто-то может быть ещё в постели и пропустить все это.
Глава 2
Вниз, к мертвецам.
Туман перекатывался через город и где-то вдали суда печально гудели друг другу, пробираясь через низовья Темзы в открытое море. Туман был самым настоящим, который можно встретить только в Лондоне и нигде больше. Этот туман убивал стариков, душил улицы и превращал один из самых больших городов мира в царство хаоса и неразберихи.