Неджентльмен
Шрифт:
У нее тоскливо сжалось сердце.
— Что ни делается, все к лучшему. На меня это подействовало, как укол пенициллина.
Впервые она осмелилась заглянуть ему в глаза. Оказалось, что это не так уж и тяжело. Он не был ни разгневан, ни даже раздражен. Напротив, в уголках его губ играла улыбка.
— По-всякому меня называли, но с пенициллином еще не сравнивали.
Дейзи попыталась улыбнуться в ответ.
— На самом деле с пенициллином я погорячилась. У меня на него аллергия.
— Тогда понятно, почему ты так болезненно
Он снова улыбнулся, и у Дейзи екнуло сердце. Она вдруг подумала о том, как было бы хорошо, если бы они могли остаться друзьями. Однако совсем непросто сохранять дружеские отношения с мужчиной, к которому испытываешь влечение. Секс и дружба несовместимы.
— Что ж, не буду тебе мешать, — произнесла она, поднимаясь с кресла. — Увидимся в баре. И вот еще что. Боюсь, что позже у меня не будет возможности сказать… Надеюсь, я не испортила тебе отпуск.
— Я переживу. — Он пожал ей руку и поцеловал в щеку. — Будь счастлива.
— И ты тоже. — Дейзи приветливо улыбнулась ему и вышла.
А через десять дней после возвращения ее начали преследовать кошмары. Первый раз это случилось, когда она была одна. В другой раз рядом находился Саймон.
Охваченная животным ужасом, она вскочила, обливаясь потом.
Проснулся Саймон.
— Дейзи, что с тобой?
Она вздохнула с облегчением — это оказался всего лишь сон — и в изнеможении откинулась на подушку.
— Это ужасно, — пробормотала она, давясь слезами.
— Дорогая, расскажи мне.
Легко сказать, расскажи…
— Мне приснилось, что мы нашли Тэру слишком поздно. Она лежала на виндсерфере, но… — Она понятия не имела, откуда взялись эти страшные картины. Иссиня-бледное лицо, мертвый взгляд, болтающаяся в воде, обглоданная рыбами нога…
Саймон включил ночник.
— Ты продолжаешь винить в случившемся себя. Не могу понять почему.
— Потому что я не должна была бросать ее одну. А я бросила ее.
— Дейзи, но почему ты должна стеречь ее? Она же не трехлетний ребенок.
Они уже говорили на эту тему сразу по ее возвращении.
— Если ей нравится напиваться и рисковать жизнью, то это ее трудности, — продолжал он.
И это она уже слышала.
— Неужели ты никогда в жизни не совершал глупостей? Ни единого опрометчивого поступка?
Ее слова, казалось, застигли Саймона врасплох.
— Разумеется, совершал, однако…
— Тогда почему ты не можешь понять других? Почему ты такой жестокосердный? Ты достойный отпрыск своих родителей. Такой же правильный, безупречный. Все вокруг сами виноваты в своих бедах, да? Жертвы СПИДа, матери-одиночки… И если твой папаша еще раз посмеет пройтись на счет несчастных брошенных матерей — как в прошлый выходной, — клянусь, я скажу ему, чтобы он прекратил оскорблять мою мать, и мне плевать, что обо мне подумает эта старая вешалка. — Дейзи состроила кислую физиономию и скрипучим
— Как ты можешь говорить такое? — Саймон выглядел глубоко уязвленным. — Ты же знаешь, когда тебя не было, я их практически не видел. А что касается отца, то я согласен — он немного перегибает палку, но это вовсе не значит, что он действительно так думает. Просто такой уж он человек.
Она уже пожалела, что завелась.
— Не понимаю, какой бес в тебя вселился, — продолжал Саймон. — Если это все из-за Тэры, то, может быть, тебе следует проконсультироваться у психиатра.
— У психиатра? — Дейзи не верила своим ушам. — Ты же презираешь психиатров! Разве не ты говорил, что все они шарлатаны и неудачники, которые не смогли найти себе достойного применения?
— Так или иначе, но тебе нужна помощь. С кошмарами надо что-то делать.
Он выключил свет и повернулся к ней спиной.
— Спокойной ночи.
Дейзи готова была разрыдаться. Она понимала, что несправедлива к Саймону, что обидела его. И его родители были неизменно добры к ней, и она не имела права критиковать их.
Меж тем кошмары продолжались. Ночами она просыпалась, лежала, цепенея от ужаса, и долго не могла уснуть. Она и без психиатра понимала, что причиной кошмаров является чувство неизбывной вины, и единственный человек, с которым она могла бы поделиться, это Саймон.
Но она предпочитала молчать.
Ника она не видела. Однажды вечером Джейн сказала:
— Иан, ты наконец пригласил Ника в субботу на ужин?
— Я говорил с ним, но он не может.
Джейн обиженно надула губки.
— Третий раз приглашаем!
Иан рассеянно пожал плечами, однако вид у него при этом был как у побитой собаки.
— Может, занят, — предположил он.
Когда Иан ушел, Джейн прорвало:
— Черт бы побрал этого Ника! На Барбадос он с нами полетел с удовольствием! А теперь, стоило ему устроиться на высокооплачиваемую работу, он нас в упор не видит. Иан здорово переживает, просто виду не подает. Ну да Бог с ним. Кому нужны такие друзья?
Дейзи снова почувствовала себя виноватой. Ей было жаль Иана, она не могла слушать, как Джейн на чем свет стоит ругает Ника. Ведь это именно ее он сторонится…
Может, ты здесь и ни при чем. Ему просто некогда. Новая работа, новые знакомства…
С Саймоном тоже было непросто. Дейзи то и дело ловила себя на том, что он раздражает ее, и по пустякам выходила из себя.
Как-то дождливым субботним утром, когда он остался у нее, вернулась Тэра, вся в слезах — у нее сел аккумулятор, потому что она забыла выключить фары. Саймон, который только что встал, сидел на кухне и ел яичницу.
— Саймон, ты не мог бы мне помочь? — умоляющим тоном попросила она. — Надо толкнуть машину, чтобы перебросить провода на аккумулятор.