Неестественные причины. Записки судмедэксперта: громкие убийства, ужасающие теракты и запутанные дела
Шрифт:
ПОСЛЕ 16 ЛЕТ ОБУЧЕНИЯ МЕДИЦИНЕ, КОГДА МОЕМУ СЫНУ БЫЛО ШЕСТЬ, А ДОЧЕРИ – ЧЕТЫРЕ, Я СТАЛ СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКИМ ЭКСПЕРТОМ.
Было приятно выступать перед столь восхищенной аудиторией, однако мы тратили гораздо меньше времени на лекции об убийствах, чем имели с ними дело непосредственно. Потому что Лондон словно захлестнула волна убийств – ну или по крайней мере внезапных и подозрительных смертей. Мы встречались в наших кабинетах, изучали фотографии, спорили, а затем продолжали наши беседы в пабе, порой вместе с барристерами (адвокатами,
Разумеется, к своим первым делам, какими бы простыми они ни были, я относился крайне сосредоточенно и серьезно, работая под руководством Иэна и остальных коллег. Рано или поздно, однако, я, будучи лектором по судебной медицине, должен был непременно отправиться в одиночку на свое первое убийство, и так как дел было очень много, ждать долго не пришлось. Сложно описать, насколько я гордился собой, направляясь в бесцветные кварталы Кройдона, где меня ждало тело. Гордился и ни капли не нервничал.
Дело было среди недели, в первой половине дня. Мое сердце стучало – так сильно я старался казаться экспертом, которого уже многократно вызывали на место убийства прежде.
Окруженный полицейскими и лентой ограждения, за которой столпились соседи и журналисты, в придорожной канаве лежал труп молодого белого мужчины. Полицейский фотограф уже активно работал над телом, однако прервался, когда я нагнулся, чтобы его осмотреть.
ИЗНАСИЛОВАНИЯ, УБИЙСТВА, НАПАДЕНИЯ – ОТ ЖЕЛАЮЩИХ НЕ БЫЛО ОТБОЯ, И НА ЛЕКЦИЯХ ИХ ВСЕГДА БЫЛО БИТКОМ. СТУДЕНТЫ СИДЕЛИ В ПРОХОДАХ И СТОЯЛИ В ЗАДНЕЙ ЧАСТИ АУДИТОРИИ.
Покойный лежал на спине, и ничего серьезнее нескольких порезов и царапин у него на лице видно не было. Тем не менее я прекрасно понимал, что было нечто большее, поскольку его туловище лежало в луже крови.
Я дотронулся до тела – оно все еще было теплым. Мышечное окоченение еще не наступило, хотя его мышцы уже начали твердеть, особенно вокруг шеи, челюсти и на пальцах.
Я приподнял тело. На его куртке сзади было проделанное ножом отверстие. Вот откуда взялась вся эта кровь. Я вернул тело в изначальное положение.
Фотограф продолжил снимать, а я принялся делать записи для своего отчета. В нем я должен был описать место преступления, а также все, что здесь обнаружил, после чего привести подробное описание проведенного мной полного осмотра тела в морге и, наконец, сделать вывод о причине смерти. С последним, как я надеялся, не должно было возникнуть проблем – из ножевого ранения в спине все еще сочилась кровь. Тем не менее до вынесения итогового вердикта мне предстояло проделать уйму работы.
КОГДА МНЕ ВЫПАЛО В ОДИНОЧКУ ОТПРАВИТЬСЯ НА СВОЕ ПЕРВОЕ УБИЙСТВО – СЛОЖНО ОПИСАТЬ, НАСКОЛЬКО Я ГОРДИЛСЯ СОБОЙ И ПРИ ЭТОМ НИ КАПЛИ НЕ НЕРВНИЧАЛ!
Личность жертвы еще не была установлена, так что пока его зарегистрировали просто как неопознанного молодого европейца. На вид ему было примерно 18. Он был стройным, и кто-то даже назвал бы его красивым. Я сделал схематичный набросок увиденного, уделив особое внимание расположению пятен крови на дороге и тротуаре. Я также
«Мышечное окоченение сформировалось в области шеи и челюсти, однако по всему остальному телу было менее выраженным. Это указывает на то, что смерть наступила где-то тремя часами ранее».
Все еще стараясь держаться уверенно, не подавая виду, что это мое первое дело, я попросил полицейского отправить тело в морг. Сам последовал туда же, и в морге ко мне присоединились разные полицейские, включая старшего детектива. Читая об этом в своем отчете сегодня, я не верю глазам. Сейчас было бы немыслимо, чтобы старший детектив явился по случаю уличной поножовщины.
В морге продолжили делать фотографии, и я сделал подробные записи об одежде жертвы еще до того, как приступил к работе с телом.
Куртка: крупные пятна крови в левой части спины. Также присутствует гравий с дороги. На ткани имеются повреждения. Повреждение первое – в 8 см слева от срединного шва, примерно 21 см от воротника. 8 мм в длину, почти горизонтальное. Повреждение второе – в 12 см справа от срединного шва, приблизительно 21 см от воротника. Вертикальное. Повреждение третье – на 3,5 см ниже вышеупомянутого, примерно на боковой средней линии правого рукава. 12 мм в длину. Горизонтальное.
ИЗ ЗАПИСЕЙ: ТРУПНОЕ ОКОЧЕНЕНИЕ СФОРМИРОВАЛОСЬ В ОБЛАСТИ ШЕИ И ЧЕЛЮСТИ, ОДНАКО ПО ВСЕМУ ОСТАЛЬНОМУ ТЕЛУ БЫЛО МЕНЕЕ ВЫРАЖЕННЫМ. ЭТО УКАЗЫВАЕТ НА ТО, ЧТО СМЕРТЬ НАСТУПИЛА ГДЕ-ТО ТРЕМЯ ЧАСАМИ РАНЕЕ.
Майка: пятна крови на спине и с левой стороны. Три повреждения ткани…
Пятна крови сзади на поясе джинсов и трусов. Брызги крови замечены сзади на нижней части штанин джинсов…
Когда я нацарапал несколько страниц описания одежды, мы сняли ее, положили каждую вещь в отдельный пакет для вещественных доказательств – их забрали и промаркировали полицейские.
Теперь, когда обнаженного пациента положили на стол для проведения вскрытия, я увидел, насколько обширными были его ранения. Три ножевых ранения в спину, одно из которых, очевидно, стало для него смертельным, а также девять небольших ран на животе и лице. В моем отчете имеются схемы тела – пустые очертания человеческого тела – на которых я подробно изобразил имеющиеся травмы, указал их число, а затем записал:
«Пять ран на левой стороне лица:
1) ушиб 3 мм в диаметре прямо под боковым краем левой брови;
2) кривая рваная рана 10 мм в диаметре с кровоподтеком на боковом краю левого верхнего века;
3) ссадина 20 x 22 мм сбоку над левой челюстной дугой».
Рваные раны отличаются от аккуратных разрезов, которые оставляет нож. Кожа при этом не режется, а рвется – как правило, их наносят тупым оружием. Мало кто рассматривает дорогу, бордюр или здание как оружие, однако если тело ударяется об это, то последствия такие же, как и после любого другого удара оружием. В данном случае я посчитал, что рваная рана стала следствием удара головы жертвы о бордюр при падении.