Неестественные причины. Записки судмедэксперта: громкие убийства, ужасающие теракты и запутанные дела
Шрифт:
Я пошел в раздевалку, чтобы умыться и переодеться. Полицейские заняли пустующую комнату для родных – когда я зашел, они сидели кружком и пили чай. Это была тихая комнатка в тусклых тонах. Вдоль одной из стен стоял большой аквариум, в котором шумно плавали две рыбки. Понятия не имею, почему в комнатах для родных в морге всегда стоят аквариумы.
Лицо старшего детектива было мертвенно-бледным. Он не столько сидел на своем стуле, сколько на него опирался, и уж точно не был настроен на разговоры, вместо этого бросая взгляды на детектива-инспектора.
Детектив-инспектор спросил: «Итак, что
«Понадобится время, прежде чем вы получите от меня полный отчет, так как мне предстоит проделать еще много работы с мозгом и шеей, чтобы подтвердить обнаруженное. Но я могу вам неофициально высказать вкратце свое мнение уже сейчас, если хотите».
«Да, будьте добры», – сразу же сказал он, обменявшись взглядами со старшим детективом. Что же было в этом деле такого, из-за чего начальство так переживало?
«Что ж, я не думаю, будто удар – предполагаемый удар – имеет какое-либо отношение к смерти Майкла Росса. Он был убит в результате столкновения при аварии», – сказал я.
Детектив-инспектор попытался сдержаться, но у него ничего не вышло. Он улыбнулся. Даже старший детектив, все еще бледный и еле прихлебывающий чай, умудрился скорчить нечто отдаленно похожее на довольную гримасу.
ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, ПОЧЕМУ В КОМНАТАХ ДЛЯ РОДНЫХ В МОРГЕ ВСЕГДА СТОЯТ АКВАРИУМЫ.
«Вы уверены? – радостно спросил инспектор. – Как вы можете быть уверены?»
«Осмотр показал, что Майкл остановился очень резко – травма от ремня безопасности на правой стороне шеи это подтверждает. Полагаю, что резкая остановка привела к сильной хлыстовой травме позвоночника. Так как спина была расположена непрямо – а, согласно показаниям его девушки, он в момент аварии отчаянно крутил руль, из-за чего позвоночник мог оказаться еще и закручен, – произошел разрыв одной или нескольких артерий, идущих вдоль позвоночника. Кровь из поврежденных артерий попала в черепную коробку: у него было субарахноидальное кровоизлияние, которое его и убило».
«Хлыстовая травма. Это была хлыстовая травма!» – воскликнул, сияя, инспектор.
«Кровоизлияние в мозг…» – пробормотал старший детектив.
«Вызванное столкновением!» – закончил за него фразу детектив.
Я добавил: «Субарахноидальное кровоизлияние может быть связано с какими-то генетическими проблемами, а я пока не могу со стопроцентной вероятностью исключить наличие наследственной проблемы. С другой стороны, травма также вызывает такое кровотечение, и в данном случае оно практически наверняка стало результатом аварии».
Полицейский выглядел куда серьезнее своего начальства. Он наблюдал за плавающими вверх-вниз по аквариуму рыбами.
«Док… а откуда вы знаете, что кровоизлияние не было вызвано травмой, полученной в драке; в смысле, в предполагаемой драке?»
«Если бы кровоизлияние было вызвано дракой, то я бы обнаружил гораздо больше повреждений мягких тканей. У него же лишь один кровоподтек на лице, который мог быть получен от удара. Думаю, это слишком незначительная травма, которая не могла привести к подобным последствиям, но я все внимательно проверю, когда буду осматривать шею. Практически все остальные раны на лице, как по мне, выглядят, словно получены от осколков лобового стекла».
Инспектор
«Отсроченная смерть – довольно обычное дело при таком кровоизлиянии. Может пройти несколько минут, а порой и часов, пока кровь из поврежденной артерии не попадет по каналу в мозг. Ему удалось сделать все вышеперечисленное в этот сознательный период, который порой предшествует смерти от субарахноидального кровоизлияния».
Они все переглянулись.
«Значит… вы уверены, что драка тут ни при чем?»
«Мне так кажется. Но такие кровоизлияния обнаруживаются и после дорожных аварий, и после пьяных драк, так что мне нужно будет еще много всего проверить, прежде чем я смогу сказать наверняка. Думаю, результаты анализов покажут, что Майкл был приговорен в момент аварии, и драка ничего не поменяла».
Так мне казалось. Совпадение по времени, конечно, было весьма неудачным, так как парень, казалось, умер от удара мужчины. Мне предстояло хорошенько потрудиться, чтобы доказать свою теорию, а также быть готовым ее изменить, так как непременно должно было быть второе вскрытие.
Полицейские уселись обратно на свои стулья и переглянулись.
«Если вы уже выдвинули обвинения в убийстве против человека с голым торсом, то на вашем месте я бы их снял, так как они вряд ли подтвердятся. Думаю, его можно обвинить в нападении», – предложил я.
Они молчали.
Я спросил: «У Майкла Росса лицо и печень рок-звезды. Он что, какая-то знаменитость?»
Они покачали головами.
«Итак… почему тогда здесь в воскресное утро собрались главный инспектор и старший детектив?»
Старший детектив посмотрел на меня. Инспектор тоже поднял глаза. «Между нами, док, мы здесь из-за того, что ситуация получилась неприятная».
Я ждал. Казалось, полицейским не по себе. Наконец старший детектив заговорил.
«Мужчина с голым торсом. Тот, что ударил Майкла. Это был полицейский не при исполнении».
Так вот в чем было дело.
«Мы не стали говорить раньше, так как не хотели как-то на вас повлиять».
Я сказал холодно: «Вы бы никак на меня не повлияли. Вскрытие рассказывает свою собственную историю». Нет, это было совсем неуместно. Слишком помпезно, как если бы меня периодически обескураживало количество различных версий истины, с которыми я сталкивался. «Даже если бы мне захотелось проигнорировать горькую правду, обычно проводится второе вскрытие, так что я попросту не смог бы этого сделать», – добавил я.
Но старший детектив меня не слушал. Со все еще мертвенно-бледным лицом тихим голосом он сказал: «Вы даже не представляете, как сильно я переживал из-за этого дела. Оно могло очернить полицию, и, между нами, про этого полицейского раньше уже поговаривали; он выходит из себя и… конечно же, нам не хотелось верить, что он убил человека, однако в прошлом он… что ж, как бы то ни было, ваши слова стали для нас большим облегчением, док».
МОЖЕТ ЛИ ПРИСУТСТВИЕ НА ВСКРЫТИИ ПРИВЕСТИ К ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ТРАВМЕ?