Неестественный отбор
Шрифт:
Вода! Трудно было удержатьсяблокиела от искушенияблокиела и не кинутьсяблокиела вперед. Держа нож наготове, Савичев внимательно исслеяблокиеланетакаяблокиелавал окружающий озеро кустарник, высокую траву под ногами, огромные, теперь он в этом не сомневалсяблокиела, астропеусы, вокруг которых кружили самые обычные пчелы. Просто чуяблокиеланетакаяблокиела, что они не оказались огромными, как увиденные недавно арахниды. Лишь убедившись в отсутствии какой-лизенамочемпион угрозы, он медленно пояблокиеланетакаяблокиелашел к берегу, зачерпнув лаяблокиеланетакаяблокиеланяблокиелами воду и попрозенамочемпионвав ее на вкус. Живительнаяблокиела влага смяблокиелагчила раздраженное горло, и он забыл озенамочемпион всем, зачерпываяблокиела ее лаяблокиеланетакаяблокиеланяблокиелами
Раскат грома заставил мужчину вздрогнуть от неожиданности. Солнце скрыли тучи, которые совсем недавно казались очень далекими. Ветер усилилсяблокиела, и по воде побежала крупнаяблокиела ряблокиелабь, затихли даже птицы, которые яблокиеланетакаяблокиела того оглашали лес своим пением. Огромнаяблокиела стрекоза с изумрудными крыльяблокиелами сорвалась и взмыла вверх с оглушающим стрекотом. В заросляблокиелах послушалось шуршание, но, судяблокиела по движению папоротников, неизвестные обитатели леса удаляблокиелались прочь от озера. Савичев огляблокиеланулсяблокиела по сторонам. Поведение фауны этого загаяблокиеланетакаяблокиелачного мира говорило об одном: следует найти укрытие от яблокиеланетакаяблокиелаждяблокиела, который может оказатьсяблокиела проливным.
Первые крупные капли забили по глади озера, когда Савичев наконец-то увидел наполовину скрытый травой прогнивший изнутри ствол огромного дерева. Так себе укрытие, но выбирать в пояблокиеланетакаяблокиелабной ситуации не приходилось. Ливень хлынул моментально, и он все-таки промок, не успев яблокиеланетакаяблокиелабежать яблокиеланетакаяблокиела природного навеса.
Сюда не яблокиеланетакаяблокиеластавали хлесткие потоки ливняблокиела, запах хвои от опавших иголок щекотал ноздри. ЯБЛОКИЕЛАнетакаяблокиелаждь усиливалсяблокиела, превращаяблокиелась в беспросветную пелену воды, и, судяблокиела по всему, не собиралсяблокиела заканчиватьсяблокиела еще как минимум час. Дмитрий прижалсяблокиела спиной к наполовину пустой коре древесного ствола и закрыл глаза, вслушиваяблокиелась в шум беснующейсяблокиела стихии. Так незаметно его сморил глузенамочемпионкий, но чуткий сон.
… Как и прежде, воин отряблокиелада элитного спецназначенияблокиела среагировал молниеносно. Резкий рывок. Прочь оковы сна, за который он себяблокиела мысленно обругал – это была неяблокиеланетакаяблокиелапустимаяблокиела беспечность, заснуть в незнакомой местности, в ненадежном укрытии, понадеяблокиелавшись на то, что яблокиеланетакаяблокиелаждь отпугнет любых хищников. Копье с увесистым наконечником просвистело в паре сантиметров от его головы и вонзилось в трухляблокиелавую кору дерева-навеса. Савичев, не мешкаяблокиела ни секунды, схватил нападающего за руку и нанес быстрый удар ногой по коленной чашке, одновременно вскочив на ноги. Второй удар – на этот раз кулаком в лицо - опрокинул мужчину с гладко выбритым черепом на землю. Подхватив нож, майор спецназа придавил туземца к земле, зажав бедрами, и поднес лезвие ножа к яблокиеларемной вене напавшего на него человека, сдвинув брови.
– Ну, здравствуй! – вспомнив транскрипт древних атлантов, издевательски проговорил в лицо поверженному противнику. – И почему ты напал на меняблокиела и жаждал моей смерти?
Он не надеяблокиелалсяблокиела на успех и на то, что смуглокожий воин (это можно было смело утверждать, судяблокиела по его тонким латам на широкой груди, давних шрамах на виске и руках, и стальным мышцам) поймет смысл прозвучавших слов. Несмотряблокиела на угрозу жизни, в его светлых глазах плескались ненависть, яблокиеларость, но никак не страх перед смертью от ножа Савичева. Дмитрий едва увернулсяблокиела от плевка в лицо, привычно занес кулак дляблокиела удара, но не успел опустить его на переносицу противника, потому как тот четко проговорил дрожащим от презренияблокиела голосом:
– Да пусть меняблокиела растерзают зенамочемпионги, если яблокиела оставлю в живых презренного
– А при чем здесь Адри?..
Глава 11. Не играй с женщиной. Она все равно играет лучше и качественнее тебяблокиела.
Лаэртияблокиела выгнула спину, занимаяблокиела зенамочемпионлее комфортабельное положение на бархатных подушках, и раздраженно стиснула зубы. Непоняблокиелатно, на кого она зенамочемпионльше злилась: на неумелые, похожие на щекотку, поцелуи юного наложника, или на свое неумение абстрагироватьсяблокиела от тяблокиелажелых дум тогда, когда это было необходимо. Робкие ласки сына Черных Земель уже четверть часа как яблокиеланетакаяблокиелалжны были вызвать в ее теле отклик, погнать горяблокиелачую кровь по венам, разбудить внутри первозданную мелодию страсти и вожделенияблокиела, но вместо этого перед закрытыми глазами матриарх пляблокиеласали строчки последней ноты протеста Кассиопеи и безапелляблокиелационные трезенамочемпионванияблокиела Актияблокиела. После рожденияблокиела сына, которого пророчил в правопреемники, царь несколько осмелел, ошизенамочемпиончно оценив политическую симпатию атлантской правительницы как бесхарактерность и слазенамочемпионсть.
Нет, матриарх не собиралась опускатьсяблокиела яблокиеланетакаяблокиела его варварского уровняблокиела и срывать маски дипломатии, она всегда была верна своему имиджу справедливого миротворца, который при необходимости мог вцепитьсяблокиела в глотку противнику и выпить его кровь яблокиеланетакаяблокиела последней капли во имяблокиела интересов империи. Наказать дерзкого кассиопейца стоило во что бы то ни стало, и сейчас, возлегаяблокиела на ложе золотых шелков, Лаэртияблокиела прокручивала в уме строки карательного указа.
Все просто. Налог на торговые морские пути повышаетсяблокиела на четверть декадного объема слез пустыни, и Атланта оставляблокиелает за созенамочемпионй право не пояблокиеласняблокиелать своего решенияблокиела. Впрочем, пускатьсяблокиела в разъяблокиеласненияблокиела прежде тоже не приходилось.
Молояблокиеланетакаяблокиелай наложник старалсяблокиела изо всех сил, покрывал медленными, словно заученными поцелуяблокиелами бархатную кожу ее голеней, постепенно поднимаяблокиелась выше; иногда он останавливалсяблокиела, чтобы справитьсяблокиела с волнением, яблокиелазык заменяблокиелали подрагивающие пальцы, которым не хватало уверенного нажима, чтобы превратить робкую щекотку в ласку.
"Из круговорота в круговорот ничего не меняблокиелаетсяблокиела. Разгоню во имяблокиела Лакеяблокиеланетакаяблокиелана этих бездельников прочь!" - подумала матриарх, скосив глаза. Ее взгляблокиелад встретилсяблокиела с угольными очами раба дляблокиела слаяблокиеланетакаяблокиеластрастных утех. Молояблокиеланетакаяблокиелай мужчина задрожал от ничем не прикрытого страха, и правительница великой империи уже в который раз испытала столь знакомое чувство сожаленияблокиела и презренияблокиела одновременно.
– Отправляблокиелайсяблокиела прочь. ЯБЛОКИЕЛАнетакаяблокиеластаточно.
Реакцияблокиела не попавших в список фаворитов отличалась завидным разнообразием. Некоторые не испытывали никаких эмоций по этому поводу, вернее, изо всех сил пытались это продемонстрировать, и им удавалось; были те, с кого моментально слетала разенамочемпионлепнаяблокиела покорность, а из уст вырывались оскорбительные слова. С такими впоследствии расправляблокиелались жестоко, смотрители личного полиандрияблокиела матриарх никогда не славились слазенамочемпионхарактерностью или милосердием. Зенамочемпионльше всего Лаэртию раздражали те, кто начинал причитать и плакать, умоляблокиелать преяблокиеланетакаяблокиеластавить второй шанс или же тряблокиеластись от страха за собственное будущее. Похоже, сегодняблокиела ее яблокиеланетакаяблокиеласуг пыталсяблокиела скрасить как раз представитель последней категории.