Неестественный свет
Шрифт:
Элпью разглядывала вывеску в окне цирюльни, а вокруг лениво переговаривались коновалы и торговцы фуражом. «Ушел обедать», прочла она табличку на дверях. Значит, волосы она сейчас продать не сможет.
Рынок закрывался. Половина третьего.
Скотовод грузил в свой фургон тюки сена, его лошадь фыркала, выпуская в морозный воздух клубы белого пара, и рыла землю копытом, с нетерпением дожидаясь возвращения в деревню.
Прислонившись к коновязи, Элпью перебирала в уме свои возможности. Она подождет цирюльника,
Все очень просто. У нее есть шанс получить заработок, если она сможет освободить графиню.
Лошадь ткнулась мордой ей в шею. Элпью погладила бархатный нос.
— Как бы ты поступила, а, старушка? — прошептала она.
Чтобы вызволить графиню, нужны деньги. Сколько — она не знала. Раздобыть их — задачка посложнее.
Она погладила лошадиную гриву.
— Прощайте, мои большие надежды! — воскликнула она, ни к кому не обращаясь.
Существовало, как ей казалось, всего два способа получить так быстро деньги: украсть их, рискуя быть брошенной в тюрьму без надежды выйти оттуда, или продать себя.
— О, вот ты где!
Элпью обернулась и увидела улыбавшегося ей юношу.
— А, здравствуй, Саймон, — сказала она. — Зачем я тебе нужна?
— Хотел узнать, не подменишь ли меня сегодня вечером?
Элпью нахмурилась.
— А ты можешь заплатить мне вперед?
— Боюсь, исключительно холостяцкой платой, — покачал головой Саймон. — Хлебом, сыром и поцелуями.
Холостяцкой! Вот оно! И почему это не пришло ей в голову раньше.
— Саймон, мальчик мой. Ты должен мне помочь.
— Но я…
Она с жаром хлопнула его по спине.
— Это займет у тебя не больше получаса. Саймон посмотрел на нее с тревогой. Он знал, что связываться с Элпью рискованно.
— Ч-что я должен сделать? — запинаясь, пробормотал он.
— Ничего особенного, Саймон, — сказала Элпью, бросив взгляд на часы. — У нас всего несколько минут. — Схватив его за руку, она рванула вперед бегом. — Скорей.
— К чему такая спешка? — отдувался спотыкавшийся рядом с Элпью Саймон.
— Время церковных венчаний заканчивается в три! — прокричала она, словно это был самый логичный в мире ответ.
— Время венчаний? — в тревоге воскликнул юноша. — Но какое это имеет к нам отношение?
— Почти никакого, — ответила она, перепрыгивая через шелудивую собаку, лежавшую у нее на пути. — Но это единственное время дня, когда мы можем пожениться.
Элпью с Саймоном прибыли во Флит без трех минут три. Она посмотрела на большие часы снаружи.
— Идеальное время. — Она прикусила изнутри губу. — А теперь быстро, Саймон, начинай считать.
— Но я не собираюсь на тебе жениться…
Элпью закрыла ему ладонью рот.
— Заткни пасть и останешься в живых, — сказала она, неистово колотя в тюремные ворота
Надзиратель открыл окошечко.
— Да?
— У нас всего три минутки, сударь, мне нужно быстро попасть в часовню.
Когда, звякнув цепями, калитка открылась и впустила их, Саймон начал подвывать. Элпью наградила его пинком.
— Доверься мне, — прошептала она. — Тебе это ничем не грозит. Только считай! Тридцать, тридцать один, продолжай…
Затем, повернувшись, она наградила улыбкой надзирателя, который вел их по проходу к часовне.
Прошу тебя, Боже, пусть она будет там, думала Элпью, а не в нужнике или еще где-нибудь в недрах тюрьмы.
— Шестьдесят пять, шестьдесят шесть, — приговаривал Саймон.
— Меньше двух минут, — отметила про себя Элпью.
Они миновали тюремную таверну, как обычно переполненную гогочущими мужчинами. Когда они завернули за угол, Элпью увидела графиню. Та сидела в засаде на скамье у входа в часовню, притворяясь, будто разглядывает свои ногти.
— Сто сорок четыре, сто сорок пять… — шептал Саймон.
Элпью с шумом втянула воздух, споткнулась и упала, взмахнув нижними юбками.
— Моя лодыжка! — воскликнула она, и графиня впилась в нее взглядом. — Саймон, милый, пожалуйста, иди вперед и скажи доброму священнику, что я сейчас приду, пусть он приготовится быстренько обвенчать нас. — Она перевела взгляд на надзирателя: — Умоляю вас, сэр, не могли бы вы проводить его? Я сейчас уже встану и смогу доковылять до алтаря. Боюсь, мой любимый думает, что я обманом заманила его под венец, и скажет священнику неправду.
Надзиратель пожал плечами и исчез в часовне следом за Саймоном.
Ее светлость, прищурившись, уже стояла над Элпью.
— То-то мне показалось, что я вижу знакомое лицо! — И графиня набросилась на Элпью с кулаками. — Ты, отвратительная, лживая распутница! Ты, гадюка, змея, которую я пригрела…
— Да успокойтесь же, миледи, прошу вас, — прошипела Элпью. — Я здесь для того, чтобы освободить вас и предложить вам сделку. От вас же мне нужно коротенькое письмо. У нас меньше минуты.
Элпью торопливо поведала графине, каково их положение касательно работы у Кью и как они могут привести это дело к успешной развязке.
Спустя мгновение уже вернулся Саймон и, улыбаясь во весь рот, объявил, что священник ответил отказом.
— Специальные часы для венчания заканчиваются ровно в три, так он мне сказал.
Элпью разыграла разочарование. День за днем она не раз становилась свидетельницей подобных сцен. Священник строжайше придерживался старых установлений. На его педантичность она и рассчитывала.
Обернувшись, она едва заметно подмигнула графине. Та опустила глаза и поджала в ответ накрашенные вишневой помадой губы.